Серебряные крылья, золотые игры (ЛП) - Марсо Иви Страница 11

― Нет, после этого, ― говорит первый. ― Что-то о шлюхе, которая сбежала двадцать два года назад…

― Два года назад, ― резко рявкаю я. ― Он сказал два года назад, идиот. Прочисти свои уши.

Тот нахмуривает брови.

― Клянусь, я слышал, как он сказал…

Я злобно перебиваю:

― Он вообще едва мог говорить. Запинался после каждого слова. Или ты сомневаешься в этом?

Я тыкаю острием ножа в свое родимое пятно на груди. Каждый Золотой Страж знает, что у меня превосходный слух.

Но у капитана «печеные бобы» есть хребет.

― При всем уважении, Вульф, я слышал, как он произнес число ― двадцать два. Что-то случилось двадцать два года назад с королевской шлюхой.

Мне приходится прикладывать усилия, чтобы держать себя в руках. Повернувшись к Фольку, стоящему в тени, я спрашиваю:

― Фольк, а ты что слышал?

Вид практически обезглавленного человека не смущает Фолька, он проводит пальцами по своим волосам. Затем не спеша затягиваясь трубкой, смеется над солдатами.

― Вам, любителям грога, стоит вычистить серу из ушей, как сказал Вульф. Этот ублюдок сказал ― два.

Я удовлетворенно хмыкаю, услышав подтверждение Фолька, хотя и беспокоюсь о том, во что мне обойдется его ложь, когда он неизбежно придет за расплатой. А Фольк всегда это делает. Даже с друзьями.

Я выдумываю на ходу:

― В борделе на Кинг-стрит есть шлюха, которая, по слухам, из Волкании. Фольк, сходи проверь ее. Кажется, она работает там как раз два года. Может, она прояснит что-то из того, что сказал этот ублюдок.

Он кивает.

― Считай, что дело сделано.

Я прослежу, чтобы Фольк ничего подобного не делал, но даже если стражи отыщут Карлотту, найдется немало людей, которые подтвердят, что она работает в Астаньоне уже несколько десятилетий, так что этот след приведет в тупик.

Я выливаю остатки воды из ведра себе на голову, встряхивая распущенными волосами, как собака, а затем натягиваю на грудь скомканную рубашку.

Я окидываю капитана «печеные бобы» холодным взглядом и приказываю:

― Вы двое. Займитесь телом. Приберите в камере.

И только когда я прохожу половину коридора, а сердце все еще колотится в груди, Фольк догоняет меня. Даже прихрамывая, этот ублюдок быстр.

― Двадцать два года. ― Голос у него низкий и уверенный. ― Я знаю, что я слышал, Вульф. Двадцать два года назад в Астаньон сбежала волканская шлюха, а теперь Рашийон рыщет по нашему королевству в поисках девушки того же возраста, с волканскими чертами лица и крестным поцелуем? Я готов поставить свою здоровую ногу на то, что сбежавшая шлюха была беременна его ребенком, и прорицательница сказала ему, что это девочка. ― Он проводит рукой по щетине, покрывающей его челюсть. ― И что я знаю, кто этот ребенок.

Мышцы напрягаются, и я прижимаю его за горло к стене, прежде чем успеваю остановиться. Мои губы приподнимаются в оскале, как у животного. Успокойся, Вульф. Он твой друг. Он не представляет опасности для Сабины.

Медленно я убираю руку с его горла, а затем снова провожу ею по своим спутанным волосам.

― Ты всегда был слишком умен для своего блага, Фольк.

Он усмехается, растирая горло, и бормочет:

― Теперь многое обретает смысл.

Я облизываю губы, бросая на друга предостерегающий взгляд. Я намеренно не прячу в ножны свой охотничий нож, залитый кровью Макса. Может, у нас и есть общее прошлое, но Фольк должен знать, что я без колебаний убью его, если он будет угрожать Сабине.

Он фыркает, кладя тяжелую руку на мое напряженное плечо.

― Я прав, не так ли? Ты, влюбленный ублюдок.

***

― Лорд Райан, ― обращаюсь я, наклонив голову. ― Позвольте вас на пару слов.

С моих волос, все еще влажных после столь необходимой ванны, стекает вода на наспех надетые доспехи стражника.

Райан сидит во главе стола Верховного лорда в бальном зале Сорша-Холла и поглощает жареную индюшачью грудку. Лорд Берольт и леди Элеонора спорят о предстоящем грандиозном представлении на арене. Берольт хочет сделать его бесплатным для всех желающих, а Элеонора настаивает на взимании платы.

― Берольт просто хочет заполнить стадион, ― говорит леди Солвиг с бокалом вина в руке, ― чтобы показать публике, что его будущая хорошенькая невестка ― одна из нас, а не из них.

Леди Элеонора хлопает по столу своим иссохшим кулаком.

― Это предательство, то, как они говорят о ней. Еще одна фреска появилась в Кузнечном квартале. И там теперь есть какой-то жест рукой, так мне говорят мои слуги…

― О! Да, вот так! ― Леди Руна переплетает большие пальцы и хлопает руками, как крыльями. ― Хотя я никогда не понимала, почему они ее любят. Спать на шелковых простынях, носить усыпанные драгоценными камнями платья и есть лучшую баранину Астаньона ― это не так уж смело…

Она прерывается, когда лорд Гидеон отрыгивает.

Крылатой Леди, о которой они сплетничают, не видно. Кресло Сабины рядом с Райаном пустует. Ради ее блага я надеюсь, что Райан позволяет ей ужинать в своей спальне, а не сидеть с этими шакалами.

И все же я мечтал хотя бы мельком увидеть ее. Несмотря на ненависть между нами, я бы принял ее, хотя бы ради того, чтобы увидеть прекрасный хаос, наполняющий эти грозовые глаза.

Райан отставляет кубок с вином, и его смех обрывается. На его лице улыбка, но глаза впиваются в меня как кинжалы ― он знает, что я был в подземелье и что есть только одна причина, по которой я осмелился прервать его трапезу.

― Прошу меня извинить, ― обращается он к своей бабушке, леди Элеоноре. ― Мне нужно обсудить неотложные государственные дела с нашим охотником. Возможно, пропала белка.

Они все хихикают над его шуткой, а затем переключаются на сплетни о богатом человеке, пойманном на мошенничестве в «Гамбите Попелина».

Мы с Райаном молчим, пока не оказываемся достаточно далеко, чтобы нас не подслушали. Вдруг я понимаю, что это тот самый проклятый альков, где я прижимал к стене Сабину в костюме Крылатой Леди и насиловал ее рот.

Сосредоточься, Вульф.

Выбросив эти мысли из головы, я произношу низким голосом:

― Волканский пленник мертв.

Райан воспринимает новость спокойно, ковыряясь между зубами.

― Он заговорил?

― Я напишу полный отчет. Кое-что из полученной информации стоит расследовать. Я поручил Фольку разузнать поподробнее на Улицах Греха. И я хотел бы получить несколько дней отпуска, чтобы отправиться на север и проверить его информацию о пограничной стене.

Райан кивает. Разочарование от того, что я не получил ничего более конкретного, заметно по поджатым губам, но он должен был знать, что вероятность того, что Макс расскажет нам много, все равно невелика.

― Понятно. Отпуск одобрен. Что-нибудь еще?

Я решаюсь спросить.

― Я вернусь на службу в качестве телохранителя леди Сабины? После нескольких дней отпуска?

Он проводит рукой по своей бороде и рассеянно кивает.

― Остаток недели посвяти планированию похода к границе. На следующей неделе ты возьмешь ее под свою опеку. Она будет довольна ― она не твоя поклонница, но она ненавидит Максимэна. Я не могу ее винить. У него изо рта пахнет репой. ― Его внимание переключается на смех, доносящийся из бального зала. ― Прежде чем ты снова возьмешься за ее охрану, я должен тебе кое-что показать.

Его голос заставляет мое нутро вздрогнуть.

Я киваю.

― Сейчас?

Он еще раз оглядывает бальный зал, а затем удовлетворенно хмыкает, убедившись, что все члены его семьи настолько пьяны, что не заметят его отсутствия.

― Да. Сейчас.

У меня в животе все сжимается, когда он заставляет меня следовать за ним к лестнице. Мы проходим мимо холодильной камеры на кухне, затем мимо угольного склада. Мои худшие опасения подтверждаются, когда он поворачивает к туннелю, ведущему в подземелье.

Сохраняя в голосе уверенность, я говорю:

― Я уже приказал убрать тело Макса, если ты идешь за этим.