Там, где нас нет - Альвин Де Лорени Страница 96

Шевеление пальцами и руки твари пришпиленной к стене первым разошлись в сторòны. Ещё движение рук, ножки, стоявшего в комнате стула расщеплены и длинные острые щепки с огромной скоростью пробивают запястья разведённых рук и голени таких же разведённых ног в районе ахилловых сухожилий пришпиливая эту суку к стене.

Растянутый альфа задохнулся от боли и тёмная венозная кровь медленными толчками пошла из ран.

Не-е-ет! Ты у меня долго подыхать будешь, с выдумкой. Вы все сдохнете! Но не сразу.

Перекрыв заскулившим от ужаса, распятым на стене альфам рты, я, сделав пальцем круговое движение, как корòнкой вырезал из столешницы стола бывшего в комнате, деревянный кружок.

О! Классно! На одной сторòне кружка по мановению того же пальца появилась буква А, а на другой Ш.

Удовлетворённо рыкнув, при этом в моей груди как будто бы заработал мотор (и весьма мощный), я подкинул кружок. Выпала буква А.

Ну что ж! Везёт ему (хотя не знаю). Полная эвисцерация по Абрикосову. Да ещё на живом материале!

Встав перед безумно таращившим глаза и задушенно мычащим пришпиленным к стене альфой, я наставил на него свой палец с длиннющим чёрным ногтем.

Косые телекинетические разрезы от шеи с противным звуком рассекаемой ткани сошлись к верхней части грудины.

Крохотный шарик пламени пирокинеза тут же, следуя за телекинетическим скальпелем, прижигал разрез — нам ненужно чтобы пациент истёк кровью и умер раньше времени.

Стоять, Зорька!

Заметив позывы, я тут же сжал телекинезом сфинктеры кишечника и мочевого пузыря у всех троих.

Разрез кожного покрова, мышц и брюшины, прижигаемый пирокинезом, пересёк пупок (да плевать!), спустился к безволосому лобку и, раздвоившись, разошёлся к паховым лимфатическим узлам. Ну а теперь косточки! Рассечённая вдоль ровно посередине грудина с прижигаемыми краями, разошлась примерно на палец и застыла над судорожно дёргающейся диафрагмой. Живой, ты живой мне нужен! Глаза альфы закатились под лоб. Он потерял сознание от болевого шока.

Подойдя к нему вплотную и вдохнув запах палёной плоти и кости (да! они пахнут по разному!), я не поднимая рук, внедрился в голову этого урода и полностью отключил у него все болевые ощущения. Вот так! Будешь просто любоваться на себя. Похлопав по смазливой морде, привёл альфу в чувство.

Ну-с… продолжим. Навтыкав в стену рядом с альфой мелких деревянных колышков, с противным чваканьем бережно извлёк из его вскрытой брюшной полости весь кишечник и развесил его по сторòнам красивой, как мне показалось, гирляндой. Опустив голову, альфа с ужасом смотрел на мои манипуляции.

Рёбра, рёбра… о, рёбра, мы с ними вот как поступим. Прорезал кожу дальше в сторòны под ключицы и аккуратно, стараясь не повредить крупные сосуды, телекинезом изнутри ровненько рассёк все рёбра грудной клетки примерно посередине их длины и, как дверки, стараясь не повредить лёгкие, развёл грудную клетку в сторòны, пришпилив её половинки к стене.

О, а сердечко-то бьётся!

Лёгкие, не сдерживаемые рёбрами, оплыли вниз и повисли на трахее, судорожно дёргаясь и пытаясь втянуть воздух.

Не-не-не, задыхаться тебе ещё рано.

Я окружил лёгкие телекинезом на манер грудной клетки и, ткнув тем же телекинезом диафрагму, заставил альфу дышать.

Отошёл на середину комнаты и полюбовался на проделанное издалека.

Красота!

Следующий! Кто у нас следующий?

Повернув голову к Эльфи, я увидел, что он без движения валяется на кровати с закаченными под лоб глазами. Сознание потерял… — ну это ничего, это пройдёт.

Дышит! Он дышит! — опять я обратил внимание на получившуюся композицию.

Теперь второй. Что делать со вторым? А если вот так?

Я оторвал второго альфу-любителя минетов от стены и развернул его спиной к себе, снова прижав к стене.

Разрез по черепу от лба вдоль позвоночника и до копчика. Наука — это всё! Телекинезом я отслоил все ткани от костей черепа и вытянул его из них как из чехла. Естественно, всё это под полным обезболиванием и с прижиганием сосудов. Я люблю работать в чистоте, да.

Разведя кожу и мышечные ткани в сторòны, обнажил позвоночник, пока не пересекая нервы и крупные сосуды. А что это у нас тут? Протрузия? Ай-яй-яй. Позвоночная грыжа? О-хо-хо. Ну сейчас полечим…

Пройдясь своим демоническим зрением вдоль позвоночника ещё раз, я обнаружил, что пациент находится при смерти. Всё таки, что-то я не учёл. Ну ничего, у нас ещё один есть.

Резко выделив позвоночник, я схватил телекинезом сразу всю конструкцию — очищенный череп и позвоночник и, издав рёв Хищника из одноимённого фильма, вырвал и поднял это всё вверх к потолку.

Ничего, мой мальчик, ничего. Терминальная стадия смерти позволит тебе увидеть то, что осталось от твоего тела.

Я левитацией подвесил голову и позвоночник второго альфы так, чтобы ещё живые глаза могли видеть его развороченное тело.

Дыши! Дыши! — снова запустил я лёгкие первого насильника.

Теперь третий. Скрипя половицами, я подошёл к третьему альфе, застывшему и зажмурившему глаза от ужаса. Открой глазки, красавица! Вот так — я телекинезом развел веки пришпиленного.

Что же с тобой делать? Что придумать? Ну? Молчишь. Это хорошо, что молчишь. Это правильно.

Наставив палец на лоб третьего, но не касаясь его, я просканировал всю информацию, доступную мне. Жизнь альфы пролетела передо мной в ускоренной перемотке.

Так. Так. Не то. Не то. О! Вот! Орсельн! А это… дети… Тот самый «материал» о котором говорил мне целитель, предлагая протезирование глаз. Дети где-то здесь в Майнау. Вообще отношение к детям в здешнем обществе весьма трепетное. Достаточно сказать, что сирот здесь нет. Вообще. Омеги чадолюбивы, их истинные альфы часто находятся под эмоциональным влиянием своих омег. Поэтому с усыновлением или приёмом в семью детей проблем нет. И тем страшнее была полученная информация: изъятие органов, рабство, подпольные бордели для любителей всевозможных извращений. Похоже, повышенная эмоциональность частенько срывала крышу и альфам и омегам.

Едва отойдя от полученной информации, я снова обратил внимание на третьего альфу.

А что если так? Опять прòникнув в организм альфы, я выкрутил чувствительность до максимума и, сверля голубоватым телекинетическим буром, начал разрушать его зубы, пытаясь добраться до нервов.

Во-от. Класс! Больно, просто пиздец как и крови нет. Из раззявленного рта альфы натекала слюна, раскрытые глаза, которые я не давал закрыть, были полны слёз.

Деревянные глазки, почему вы так странно смотрите на меня?

О! — пришла мне в голову мысль, а давай-ка мы из тебя анатомическое пособие сделаем! Скелет, например. А что? Это ж так здорово!