Там, где нас нет - Альвин Де Лорени Страница 87

— Ох-х! Вигдис, какой же ты! Никакого от тебя удовольствия, а ещё инкуб, — воскликнула она с притворным неудовольствием.

Отпустив меня, она отстранилась, блеснув пятном преякулята на животе, которым мой вздыбленный член испачкал бархатистую кожу демона. Я выдохнул, открыл глаза и провёл ладонью по мокрой щеке.

— Ну иди ко мне, — она уселась на диван, закинув ногу на ногу и, покачивая копытцем, похлопала по сиденью ладонью, — и быстро!

Пройдя по ковру, я уселся рядом с демоницей на мягкий диван, пристроив хвост между ног.

Повернувшись ко мне, демоница долго молчала, разглядывая меня и водя по моему рогу пальцем.

— Ви-и-г-дис…, - игривым тоном начала она, приблизив лицо к моему уху.

Здоровенные мурашки пробежали по телу, вздыбленный член вздрогнул. Весьма приятный запах — запах свежести и зелени с горчинкой — запах демона накрыл меня. Глаза мои затуманились, рот чуть приоткрылся. Член, максимально напрягшись, задеревенел.

— Руки за голову! — словно сквозь вату услышал я приказ.

Приоткрыв затуманенные глаза, я увидел здоровенную грудь демонессы с вызывающе торчащими сосками. Она, раздвинув мои ноги, пригнув напряжённый до крайности член вниз, себе под живот и стоя на коленях на полу, навалилась грудью на меня и, вплотную приблизив своё лицо к моему, казалось смотрела светящимися глазами прямо в душу.

Не в силах сопротивляться демоническому наваждению, я, звеня цепочками на теле, закинул руки за голову.

— Ох-х! Вигдис-с…, - демоница навалилась на меня сильнее, полностью перекрывая обзор и дыхание монументальной грудью.

Я чуть повернул голову и увидел, как её длиннющий розовый язычок коснулся моей подмышечной впадины. Ах-х-х! Я прикрыл глаза, содрогаясь. Демоница, длинно лизнув меня, чуть отстранилась и смотрела на меня лукаво, как кошка щуря глаза. Мой, твёрдый до каменности, член был придавлен сверху телом демоницы, и теперь она, елозя по мне и вылизывая, своим мягким подтянутым животиком то сдвигала шелковистую кожу вверх, обнажая пульсирующую головку, то, отстраняясь от меня, снова прикрывала её кожей. Остановившись, уперев руки локтями в диван и опершись подбородком на сложенные длинные тонкие пальцы, демонесса облизнула тёмно-красные губы с фиолетово-синей каймой и произнесла:

— Какой же ты вкусный.

Она поелозила животом по моему напряжённому, насильно опущенному члену, заставляя открытую головку пылать и посылать мне в мозг сильнейшие, отупляющие сигналы наслаждения.

Разум мой снова стал уплывать куда-то и я, собрав остатки воли, сделал вдох, а выдох направил в солнечное сплетение. Точка, а точнее круглое пятно, вспыхнуло, и в нём я увидел вращающийся там коловрат. Один, два, три… девять — вдох, выдох, окружающее пошло крупной рябью, задрожало. Демоница широко открыла яркие сиреневые глаза без белков и крепко обхватила меня, подсунув руки мне за спину. Демоническое наваждение сошло и сон, в который я опять попал, стал, как никогда, очень чётким.

Вертикальные зрачки в глазах демона, пристально наблюдавшего за мной, чуть расширились и опять сошлись, став узкими. Она хмыкнула, улыбнувшись и показав ровные белые зубы. Страх, а это, судя по всему, был страх тела, в которое я попадаю уже второй раз, оставил меня.

— Как интере-есно…, - протянула она.

А я, опустив задранные руки и, повинуясь какому-то наитию, протянул руку и потрогал, ставшее вдруг невыносимо притягательным, покрытое нежнейшей тёплой кожей, серое, размером в ладонь, заострённое на конце, ушко демоницы.

— Нет, а-а-х-х, только не это! Ты что творишь!? Не трогай…, нет…, не тро…, - она задохнулась, зрачки в её глазах вдруг расширились, стали круглыми, — гай…

Я нежно, судя по всему, это очень чувствительная зона демона, провёл пальцами по середине гладкого уха к его краю. Демоница застонала и, выпростав одну руку из под меня, поднесла её ко рту и закусила палец, по-прежнему не отрывая от меня взгляда.

— Иди ко мне, — я потянул демоницу на себя, она повиновалась. Придавленный её телом член полностью обнажил головку. Приблизив свои губы к её уху, осторожно, едва касаясь, поцеловал его в самую серединку и шёпотом спросил:

— Ты кто?

Демоницу затрясло от наслаждения, запах свежести и зелени с горчинкой усилился. Она стояла на коленях на полу всё также навалившись грудью на меня, полулежавшего на диване, изо рта её раздался сдавленный писк, переходящий в стон. Задранный вверх тёмно-серый хвост её изогнулся дугой кончиком вниз и мелко-мелко дрожал у основания, как это иногда бывает у кошек.

Демоница сильнее закусила палец и мне на грудь упала капля рубиновой тускло светящейся крови, смешанная со слюной.

Второй свободной рукой я осторожно высвободил её прокушенный палец изо рта, лизнул ранку, попробовав демонической крови — язык и губы обожгло будто перцем, и, дотянувшись до другого уха, сказал с придыханием:

— Не надо…, тебе больно.

А затем, откинувшись назад на спинку дивана, уже двумя руками стал гладить и водить пальцами по сразу двум ушам несчастного создания. Мой собственный запах — запах ванили (один из самых сильных, чувствуемых людьми — да, я тоже демон любви!) чуть приправленный корицей с ноткой бергамота, усилился. Дернув прижатым к дивану хвостом, я вдруг с ужасом почувствовал, что между моих ягодиц стало мокро. «Пиздец, Светка, готовь духовку!» — подумал я.

Демоница находилась в полуобморочном состоянии и неподвижно застыла. Из уголка полуоткрытого рта потянулась тоненькая струйка её слюны. Сиреневые глаза с расширенными зрачками чуть подзакатились вверх. Э-э, нам такой хоккей не нужен! Не хватало ещё только обморока. Руки демона, упёртые в диван с обеих сторòн моего тела, дрожали, а кисти сжатые за моей спиной, тряслись и ходили ходуном. На мой, лежащий на полу между моих и её ног, хвост упала тёплая капля. Я услышал негромкий частый-частый стук — копытца демоницы тоже свело судорогой наслаждения и они сейчас тряслись и стучали по полу.

— Расскажи мне, кто ты? — снова негромко спросил я по-прежнему не опуская рук от ушей демоницы.

— Э-эд-х-е-е-с-с…, - протянула она, потом сглотнула, глаза вернулись из подо лба, — ат Такки, суккуба. Ты что…, - она снова выдохнула, — Вигдис, не помнишь?

— Видишь ли в чём дело, Эдесс…, - я приблизился к лицу демоницы и опять начал гладить такие нежные, такие привлекательные ушки, — у нас…, - я снова почувствовал дрожь Эдесс, — я…, когда путешествую, часто многое забываю по возвращении и мне надо напомнить где я и что вокруг, — сочинял я, придумывая оправдание на ходу.

На мой хвост упала ещё одна капля.

Демонам нельзя соврать — они это чувствуют, откуда-то это я знал, но и полуправду практически не различают. А сейчас вся надежда на то, что Эдесс просто не в