Сезон охоты на невест - Кира Крааш Страница 8

А потому оказалась крайне, ну просто до глубины души поражена, когда поняла, что у меня завелся квартирант!

11

— Ты что тут делаешь? — ахнула я. — Ну-ка кыш отсюда!

Темный и порядком захламленный чердак тускло освещало единственный источник света. И надо сказать, я к этому источнику света отношения не имела никакого. Мало того, весь дом к нему не имел никакого отношения.

Из коробки с неизвестным содержимым высунулась пернатая голова с миленьким кучерявым хохолком. Птица уставилась на меня с таким видом, будто это не она влетела в мой дом, а я приперлась на ее чердак.

— Кыш! — повторила я, но уже не так уверенно, как первый раз.

Залетевшая ко мне на чердак птица была солнечным аристелем. Маленькая певчая крохотуля со смешным, залихватски закручивающимся хохолком и непропорционально длинным хвостом обладала небольшими магическими свойствами, за что уже несколько веков как страдала. По правде говоря, несмотря на все королевские указы и приказы, солнечный аристель был видом почти что исчезнувшим и встретить его считалось большой удачей.

Ну и в моем случае еще большой головной болью, потому что у меня между прочим любопытные и беспокойные соседи, а если кто-то посторонний узнает, что на чердаке пекарни живет редкий экземпляр магической птицы, мой домик разберут по камешку.

На мое третье растерянное «кыш» птица вообще спряталась обратно в коробку, потеряв к нагрянувшей хозяйки жилища всякий интерес. А я между прочим на квартирантов не рассчитывала!

Был бы выходной, наверное, я бы еще неуверенно помялась на пороге собственного чердака, размышляя, что же делать и как быть, но время поджимало.

— Так! — угрожающе заявила я, обозначив свою решительность, и зашагала к коробке с птицей. Пока шагала топала изо всех сил, уверенная, что приближение агрессивной хозяйки дома должно спугнуть любую нормальную дикую зверушку.

Зверушка не спугнулась!

А когда я заглянула в коробку, то поняла, что платье — это меньшая из моих проблем. Про пошив платья я кое-что знала, на балах несколько раз была в свое время, герцог вообще вылетел у меня с утреца из головы, как нечто близкое к сновидению…

А вот солнечный аристель, свивший гнездо у меня на чердаке, был совершенно реален!

— Так… — задумчиво протянула я, смотря, как птица сердито сияет изо всех сих и прикрывает крыльями кладку. — Так…

Поняв, что еще один так и пернатый жилец решит, что хозяйка дома умалишенная и можно ее не бояться, я уперла руки в боки и строгим тоном спросила:

— Ты зачем здесь поселилась? Столица — не место птичкам и птенцам!

Аристель печально вздохнула и показала лапку и остатками цепочки. Понятно, бедолага сбежала от браконьеров, по дороге на радостях нагуляла прибавление и спряталась где попало.

И «где попало» оказалось моей пекарней. Выставлять на улицу животинку у меня не поднималась рука, так что пришлось смириться с неизбежным.

— Ладно, — мрачно решила я. — Оставайся…

Аристель посмотрела на меня жалостливым глазками, и я поправилась:

— Оставайся со всем приданым. Но придется соблюдать несколько правил.

Птица с готовностью закивала.

— Во-первых, никакого сияния. А то все соседи сбегутся.

Дождавшись неуверенного кивка, и мягкого уменьшения света, я продолжила:

— И никакого чириканья! Клиентов распугаешь.

Птичка презрительно щелкнула клювом, но все же кивнула.

— И никакого постоянного проживания! Встанете на крыло и кыш-кыш отсюда, пока соседские мальчишки не поймали.

Тут аристель печально вздохнула и даже не стала спорить.

— Зайду вечером — проверю, — резюмировала я, направляясь к лестнице.

Но, конечно, уже до самого открытия я успела сбегать наверх несколько раз. Теплое одеялко, забытая кем-то вязанная игрушка, тарелка с водой, тарелка с хлебом, чудом завалявшееся пшено…

В какой момент моя пекарня превратилась в птичий отель с трехразовым питанием?

12

День не шел, летел привычно, буднично, суетливо. Я торговала булочками, плюшками и пироженками, время от времени отлучаясь, чтобы что-то забросить в печь или наоборот, вынуть. Каждое тилиньканье колокольчика старалась встретить радостной улыбкой — а вдруг это герцог явился за сладеньким? Но герцог не являлся, булочки заканчивались, а рабочий день подходил к концу.

Наконец, продав последнюю булку, я поплелась наверх проверять моих новоявленных питомцев. Каково же было мое удивление, когда я поняла, что аристелька ничего не съела!

— Ты чего?! — возмутилась я. — Кормящей матери нужно хорошо питаться. Ешь!

И придвинула ей тарелку.

Редкая птичка в ответ лишь вздохнула тоном полным безысходности. И тут до меня дошло.

— Ты это не ешь? — спросила я подозрительным тоном.

Аристелька покачала головой. Кучерявый хохолок печально помотался туда-сюда.

— А что ты ешь?

Птица начала живо рассказывать о своем рационе на птичьем языке. Спустя минуту красивой переливчатой трели я очнулась.

— Все-все, поняла. Поняла, что ничего не поняла.

Хотелось упасть своим графским профиле в подушку, ну в крайнем случае усадить свой графский филей за швейную магию, а придется шагать в городскую библиотеку и изучать аристелей.

Ну вот какой из меня орнитолог, а?

Орнитолог может быть и никакой, а арендодатель ну очень ответственный. Так что, закрыв пекарю на один большой амбарный замок и множество маленьких магических защелок, я отправилась в городскую библиотеку.

В столице городская библиотека была не просто каким-то там скучным архивом поеденных молью и плесенью книженций. Это была королевская библиотека, пафосная и на самом деле очень даже неплохая. Но тут конечно сначала это было место мажористых интеллектуалов, а уже потом библиотека.

На ступенях здания стояли, сидели и всячески кучковались светлые юные умы. Они потягивали из стаканчиков перемолотые овощи, носили пеструю одежду, слабо сочетаемую меж собой, не носили носок и надувались от собственной важности.

Пока я преодолевала ступеньки до входа успела нечаянно подслушать обрывки разговоров этих будущих гениев современности.

— …и мы организовали встречу, чтобы обсудить предстоящую встречу!.. — говорил юноша в нелепом клетчатом костюме.

— …я ем только овощи и фрукты уже третий год и чувствую себя превосходно! — радостно заявляла девушка с пергаментной кожей.

— …и я сказал им, что у мои магически биоритмы не совпадают с концепцией их рабочего графика… — с самым высокомерным видом рассуждал тощий тип.

Сложнее всего, конечно, было идти с серьезным лицом и делать вид, что я ничего не слышу. Но я слышала! И меня просто разрывало от страстного желания совершенно по-плебейски заржать.

Учитывая, что на ступенях городской библиотеки по старой доброй традиции мялись безработные выпускники магических академий, большинство этих крайне важных заявлений по сути своей были