Метка Вечных - Валентина Зайцева Страница 7

Неуклюжесть, однако, не слишком смутила существо. Не смутила совсем. Монстр пополз за мной по холодному полу, низко рыча и угрожающе скалясь, его бледные, почти прозрачные в свете люминесцентных ламп губы были оттянуты назад, обнажая слишком длинные, слишком острые белые зубы. Этого было более чем достаточно, чтобы я мысленно сказала «ну уж нет!» и решила, что героическая самозащита — определённо не мой вариант. Не сегодня. Не сейчас. Каким-то чудом, каким-то непостижимым остатком присутствия духа мне хватило сообразительности схватить свой мобильный телефон со стола — единственную связь с внешним миром — когда я сломя голову бежала к двери из своего кабинета.

— А ну вернись, девка! — прохрипел злой, нечеловеческий голос за спиной. Так значит, труп ещё и говорить умел. Прекрасно. Просто замечательно. Его голос звучал хрипло, сухо и гортанно, словно он наглотался острых камней и битого стекла.

Позади раздался оглушительный рёв и шипение — такое, что кровь стыла в жилах. Захлопнув за собой дверь секционной, я не удержалась и обернулась — непреодолимое, болезненное желание взглянуть на существо, которое ещё совсем недавно было просто очередным трупом на моём столе, взяло верх над инстинктом самосохранения. Монстр, совершенно не смущённый своей полной наготой, уже стоял — стоял! — на ногах и неуверенно, но целенаправленно ковылял к двери, его искажённое лицо всё так же выражало животную ярость и голод.

Эта тварь собиралась меня убить. Разорвать. Съесть.

Адреналин пульсировал в моём теле горячими волнами, и я помчалась по длинному коридору морга, когда монстр с грохотом врезался в запертую дверь. Я не оглядывалась больше, чтобы посмотреть, что происходит позади. Я и так знала — чудовище будет преследовать меня. Охотиться. До конца.

— Не смей бежать, дрянь! — проскрежетал монстр, и в его голосе звучала такая ярость, что по спине побежали мурашки.

Как же, приятель.

— Помогите! — закричала я, несясь по выложенному старым советским кафелем коридору в отчаянных поисках кого угодно, хоть живой души. — Кто-нибудь, помогите! Люди!

Впереди, за поворотом у лестницы, послышались торопливые шаги — другие обитатели здания морга спешили на источник истошных криков. Несколько сотрудников в белых лабораторных халатах и офисной одежде столпились на перекрёстке коридоров, их глаза были полны естественного страха и полного непонимания происходящего. Все они были моими коллегами, лица смутно знакомые, но имён большинства я не знала — мы здоровались в столовой, вот и всё наше общение.

Я на полном ходу врезалась в одного из них — высокого парня лет тридцати. Парень поймал меня, крепко ухватив за плечи обеими руками, не дав нам обоим рухнуть на стену или упасть на пол.

Я дрожала мелкой дрожью. Меня мутило и тошнило. Хотелось плакать, орать, биться в истерике. Я обернулась через плечо и увидела монстра, стоящего в полный рост во всей его неживой, кошмарной красе. Его синевато-белая, полупрозрачная в свете коридорных ламп кожа была покрыта трупными пятнами. Существо, казалось, было совершенно равнодушно к множеству зияющих круглых ран на груди — там, где дробовик оборвал его жизнь.

Невозможный, не-должен-существовать труп медленно, методично приближался к нам по коридору, волоча ноги. Он сомкнул губы, на мгновение скрыв слишком длинные клыки. Он ещё не был акулой, стремительно бросающейся на истекающую кровью добычу; он лишь оценивал её, изучал. Выбирал жертву. А мы и были добычей. Мне отчаянно хотелось бежать дальше, но почему-то стоять в небольшой толпе других людей казалось безопаснее. Инстинктивно казалось, что мы все вместе, просто числом, массой, сможем справиться с непостижимым монстром, неумолимо надвигающимся на нас.

— Что… чёрт возьми… это вообще такое? — потрясённо воскликнул один из моих сослуживцев — тот самый парень, что поймал меня. Я была с ним полностью, на все сто процентов согласна.

— Это что, розыгрыш какой-то? — неуверенно спросил другой, оглядываясь по сторонам в поисках скрытых камер. — Первое апреля прошло вроде?

— Хотела бы я, чтобы это был розыгрыш, — тихо, срывающимся голосом проговорила я. Я инстинктивно отступала от медленно приближающегося монстра. Он не сводил с меня своих красных глаз — только на меня смотрел, игнорируя остальных. Мне отчаянно, до животного ужаса хотелось спрятаться за спины других людей, стать невидимой.

Монстр потянул плечами — словно разминался после долгого сна, — и кто-то в толпе испуганно ахнул, услышав оглушительный хруст суставов и сухой щелчок позвонков. И затем… и затем ходячий покойник негромко рассмеялся.

Его смех был хриплым, сухим и мертвенным, словно скрежет крупнозернистого наждака по старому кирпичу. Зернистым и рваным, неприятным до дрожи. Первобытный страх и ужас подкатили тяжёлым комом к горлу, и я попятилась ещё дальше, отчаянно желая оказаться в самом конце толпы, чтобы в критический момент иметь возможность бежать первой. Я не знала, с чем имею дело. С кем. Это было невозможно, противоестественно. Адреналин кричал мне не своим голосом «беги, дура, беги!», и я была готова его слушать.

— Это глупо, просто нелепо, — твёрдо произнесла женщина лет сорока с аккуратной причёской и в таком же аккуратном тёмно-синем офисном пиджаке, решительно выступив вперёд из толпы. — Ладно, хватит дурацких шуток, вы двое. — Женщина уверенно прошла на середину расстояния между сгрудившимися людьми и голым трупом и упёрла руки в боки, словно строгая учительница, отчитывающая парочку нашкодивших учеников за первомайскую выходку. — Грим сделан отлично, признаю, но отсутствие брюк — это уже несправедливо и неприлично по отношению к остальным.

Женщина обернулась через плечо, чтобы бросить на меня откровенно обвиняющий взгляд, и я опешила, с изумлением поняв, что меня считают соучастницей розыгрыша. Главной организаторшей этого спектакля.

— Н-нет, — запнулась я, отрицательно качая головой. — Это не… он не… это не розыгрыш…

— Тогда кто-то здорово над вами подшутил, девушка, — женщина снисходительно улыбнулась мне. — Но шутке конец. Представление окончено.

— Это не шутка… — начала я, но не успела договорить.

Монстр, казалось, окончательно исчерпал интерес к словесной перепалке и разговорам. Он молниеносно бросился вперёд — с такой скоростью, что я даже не успела моргнуть — преодолел оставшуюся часть длинного коридора и в одно мгновение сократил дистанцию между ним и самоуверенной женщиной в пиджаке. Труп-не-труп с размаху врезался в неё, схватив за руки мёртвой хваткой. В тот же миг он разинул пасть — нет, не рот, именно пасть, — обнажив острые и