Истинная за Завесой (СИ) - Натали Карамель Страница 65

«Физическая безопасность… да, твоя стихия. Ладно, Жаритель. Береги ее тело». – Он повернулся к Кате, и в его глазах снова появилась знакомая теплая искорка, но теперь смешанная с новой серьезностью. – «А я… я буду следить, чтобы твоя душа не потерялась в тех лабиринтах. Договорились?»

Далин не ответил, лишь слегка наклонил голову – жест одновременно и признания, и предупреждения. Их взгляды снова скрестились – уже без открытой вражды, но с полным пониманием непримиримости их подходов и… странного, зарождающегося уважения к роли друг друга.

Катя выдохнула, не осознавая, что задерживала дыхание. «Спасибо вам… обоим,» – прошептала она. Тепло, смешанное с тревогой, разлилось по груди. Их соперничество было не слащавым, а настоящим, как удар молнии. И в этой искре уже угадывалось будущее – не гладкое, но прочное. Основанное на силе и взаимном признании.

Войдя в гостиную, они увидели троих магов Совета. Воздух стал густым от невысказанного напряжения. Самый старший из магов, с лицом, изборожденным морщинами, сделал шаг вперед. Его голос, низкий и без колебаний, разрезал тишину:

«Ритуал «Пробуждение Первозданной Печати» состоится на рассвете в Святилище Предков.» Его взгляд, тяжелый и неумолимый, упал на Катю. «Глубоко под горой. Древняя сила того места... она подавляет волю слабых.»

Второй маг, женщина с острыми чертами лица и холодными глазами, подхватила, обращаясь скорее к Ардену и Далину, но слова были для Кати:

«Присутствие всех четырнадцати Старейшин обязательно. Семь Драконьих Родов. Семь Магических Домов. В полном церемониале.» Она чуть наклонила голову в сторону Далина. « Лорд Далин будет рядом с испытуемой. Его роль – быть «якорем» для проверки душевной связи.» В ее тоне сквозило: « Это не просьба».

Третий маг, самый молодой, но с отсутствующим взглядом человека, привыкшего к запретным знаниям, заговорил четко и безэмоционально, глядя прямо на Катю:

«Все посторонние артефакты будут изъяты. Все. Без исключений.» Его взгляд скользнул по котенку на плече. Катя почувствовала, как маленькое тело мгновенно сжалось в твердый, готовый к бою комок. «Фамильяр также будет изъят на время действа. Он останется под наблюдением у Порога Святилища, но не в центре круга.»

Старший маг снова взял слово, его голос звучал как скрежет камня:

«Будет использована Кровь Первозданной Печати. Та, что была взята при рождении Катарины Вейлстоун и запечатана в Хрониках.» Он сделал паузу, подчеркивая весомость следующего. «И ваша свежая кровь, взятая на алтаре. Зеркало Сущности сравнит то, что должно быть в этом теле... с тем, что в нем есть сейчас.» Его взгляд стал пронзительным. «Ожидайте не боли. Но глубочайшего психологического шока. Это будет... вторжение. В самые сокровенные уголки души. И вашей, и той, что была до вас. Магия Святилища не оставит камня на камне от ваших масок. Давление будет колоссальным.»

Маг-женщина добавила ледяным тоном:

«Элеонора Вейлстоун будет доставлена из Катакомб. Она обязана присутствовать. Ритуал зафиксирует ее причастность к смерти дочери магически, при ней самой. Для Старейшин это станет неопровержимым доказательством вины.»

Старший маг заключил. Его слова падали, как обвинительные камни:

«Ритуал обрушит экстремальное давление напрямую на вашу душу, испытуемая. Без артефактов. Без фамильяра рядом. Любая слабина, любая аномалия в вашей сущности, проявленная под этим напором или отраженная в Зеркале...» Он намеренно замолчал, давая Кате представить худшее. «...будет немедленно замечена Старейшинами. Их вердикт должен быть единогласным.» Он подчеркнул последнее слово. «Малейшее сомнение, малейшая тень несогласия – и это будет расценено не в вашу пользу. Последствия...» Он не стал договаривать, но в его глазах читалось: « смерть» .

Арден и Далин не задавали вопросов. Их лица были каменными масками. Катя слушала, кивала. Под спокойной маской на ее лице бушевал ураган страха и решимости. Без кулона. Без Котенка на плече. Элеонора здесь. Все увидят. Любая ошибка – смерть. Котенок не дрожал. Его зеленые глаза горели холодным огнем готовности, лишь кончик хвоста выбивался из абсолютной неподвижности, как стрелка сейсмографа перед катастрофой.

«Благодарю за разъяснения,» – прозвучал ее голос. Удивительно твердый. Хотя внутри все сжималось в ледяной ком. «Я буду готова к рассвету.»

Маги почтительно поклонились. Арден и Далин проводили ее до лестницы. Арден легонько коснулся ее локтя. В его глазах не было обычной легкости, только глубокая серьезность и тень тревоги:

«Отдыхай, Катя. Завтра... потребуется вся твоя сила духа. Вся. До последней капли.»

Далин лишь смотрел на нее, и в его взгляде было столько немой поддержки, столько веры, что она чуть не задохнулась. «До рассвета,» – только и сказал он, но эти слова значили больше любой речи.

Котенок спрыгнул с плеча и юркнул наверх. Катя медленно поднялась в свою комнату, каждая ступенька давалась с усилием, будто она карабкалась на гору. Она открыла дверь…

И замерла на пороге, сердце бешено заколотилось, перехватывая дыхание.

В комнате царила непривычная, теплая суматоха. Луиза, сияющая, со слезинками на ресницах, крепко обнимала… старушку. Невысокую, в темном, добротном платье, с седыми волосами, убранными в строгий шиньон. Но глаза… Глаза были яркими, пронзительными, полными невероятной мудрости и силы. Глаза, которые Катя видела в последние секунды своей жизни в болоте. Глаза, которые обещали спасти душу.

Мария Петровна. Здесь. В плоти и крови.

«Катя!» – Луиза оторвалась от бабушки, ее лицо светилось чистым, детским счастьем. «Смотри! Бабушка! Она вернулась! Она здесь!»

Но Катя не слышала. Весь мир сузился до этой фигуры в кресле. Кровь ударила в виски, потом отхлынула, оставив ледяную пустоту. Голос сорвался на хриплый, сдавленный шепот, полный абсолютного, оглушающего потрясения:

«ВЫ?!»

Бабушка Луизы, могущественная ведьма, спасшая ее душу из болотной трясины, переместившая ее в это тело, медленно улыбнулась. Улыбка была теплой, материнской, но в ее глубине читалась титаническая усталость и стальная воля.

«Я, дитя мое,» – ответила Мария Петровна, и ее голос, сильный, знакомый до мурашек, прозвучал в комнате как удар колокола, отгоняющий злых духов. «И вовремя подоспела, как вижу. Ритуал завтра. Я на нем выступлю. Свидетелем.»

Луиза ахнула, сияние сменилось тревогой: «Бабушка! Ты не можешь! Это же… это опасно! Для тебя! Совет… Они скажут, что ты совершила Подмену!»

«Подмены не было, внученька,» – мягко, но неумолимо поправила ее Мария Петровна. Ее взгляд, полный бесконечной нежности и твердости, был прикован к Кате. «Я протянула руку тонущей душе. Душе бесстрашной девочки, бросившейся спасать чужую