Стать счастливой - Джейн Лувако Страница 62

— То, что это эльфы все затеяли, понятно. Только вот претензии им не выставишь, ничего у нас на них нет. А домыслы — остаются только домыслами. Что-то глобальное они готовят, слишком много у них сильных артефактов скопилось… Ладно, пойдём домой, хоть немного поспим…

***

Завтрак, ну или уже обед в кругу семьи — люблю когда все мы собираемся. Но только давно у меня этого не было, из-за поездок по стране с заданиями Эдхара. Чмокнув сестрёнку в щёчку, прошёл к свободному креслу, начиная выбирать из той вкусноты, что наготовила Изия.

И уж совершенно не был готов к тому, что мне принесут подарок. После ночного дознания я абсолютно забыл о том парне, которого знакомила с Алиной одна из придворных тари. Пока я шёл по бальному залу, читая мысли приглашённых гостей, в какую только грязь не окунулся в сознании этих высокородных. Направляясь к сестре, сканировал её окружение.

Вот восторг тари от того, что ей уделил внимание сам великий кутюрье. Переключившись на сознание её спутника был удивлён его спокойствием, холодностью и какой-то тишиной в мыслях. Я привык к тому, что все зная меня и нашу семью или лебезят перед нами, или хотят каких-либо благ. Другого — нет. А у него — безразличие, словно ему давно и все надоело, как у мёртвого. С таким я никогда не сталкивался, у этого парня не было даже ментальной защиты. Если у него имелись какие-то тайные мысли, то они находились столь глубоко, что я не решился сканировать его более тщательно на балу.

И совсем не ожидал, что он увидя меня пошлёт такую волну восторга и восхищения, чистую, ничем не замутнённую, что я споткнусь на ровном месте, словно налетев на стену. Ему от меня ничего не было нужно. Совсем! Это было удивительно, а его любование мной, становилось просто неприличным. Минутная заминка, и я вновь вернул себе ясность мыслей. Это был один из подозреваемых, которого мы отсеяли: мальчишка, знаменитый эльфийский кутюрье — Нимрайс Гаурхот Инглорион.

И вот теперь он прислал подарки мне и сестре, надеясь на встречу. Настырный, решивший подобраться ко мне через Алину…

***

Весь день я мотался по городу, наблюдая за одним из подозреваемых, самым перспективным. На него была брошена большая часть сотрудников канцелярии. У него у единственного имелся артефакт защищающий от ментального сканирования, который он не снимал. И это было подозрительно. Но к Алине он не лез, и к академии не приближался. Вот этого мы и не понимали.

Вечером вернувшись в поместье, у ворот встретился с Киритом. Оказалось, что с визитом приходил упрямый кутюрье и передал новые подарки. Раздражение накатило с новой силой, и так день оказался пустым, а тут ещё напористый эльф. Чуть не выругавшись, повернулся к дому, когда Кирит добавил:

— Он больше расстроился, что не встретился с тобой, чем с Алиной… — слова заставили замереть.

Передёрнув плечами с досады, не поворачиваясь, пошёл дальше. В комнате на столе лежала небольшая синяя бархатная коробочка с карточкой. Повертев в пальцах золотистый картон прочёл имя дарителя, которое уже знал. К подарку даже не собирался прикасаться, в таких коробочках обычно дарили перстни.

Не раздумывая, вызвал Пуриша. Он, видимо, ждал меня, потому что пришёл очень быстро. Показав на стол попросил:

— Верни назад отправителю.

***

Расследование ни к чему не приводило. Приходилось мотаться из одного конца города в другой, пытаясь прочесть всех подозреваемых. Постепенно они отсеивались один за другим. Не внушающих доверие, не было. Казалось, что они все просто приехали сюда по своим делам.

Мы все больше склонялись к мысли, что именно ментально закрытый — наш вор. Прекратили слежку за остальными, все силы бросив на его разработку. И результаты были получены, но только не те на которые мы рассчитывали. Работорговля и связанные с этим некоторые Рода. Мы подозревали, что такое существует, но доказательств не было. Зато теперь они появились. И эту гнусь мы выкорчевали полностью.

Только вот вопрос с безопасностью Алины возник вновь. И подозреваемых не было. Я ходил постоянно злой, недовольство мешалось с досадой. А тут ещё и этот кутюрье никак не желал продолжать свой вояж, доставая своими попытками встречи. У меня было желание встретиться с ним и вытрясти всю дурь из его головы.

Меня спасало только тёплое, трепетное чувство к Мэриэль Гаурхот. Нежная, тонко чувствующая, но такая сильная. Она давала мне сил, подбадривая и вселяя уверенность. Я благодарил Ушедших, что они даровали мне такое сокровище, ответившее на мои чувства. Теперь каждый раз возвращаясь в поместье искал встречи с ней, проводя долгие часы в разговорах, счастье и любви. Смотря в дорогие глаза, слыша мысли от которых кружилась голова и хотелось смеяться в радостном упоении.

В очередной раз вернувшись домой, нашёл на столике для као, новый подарок. Хотел уже вызвать Пуриша и отчитать, чтобы не принимал дары, возвращая их сразу назад. Но глаз зацепился за прозрачную крышку коробки, в которой лежали… стилеты. Рука опустилась, так и не дёрнув шнур вызова. Подойдя ближе и взяв в руки коробку, сглотнул. Как он догадался? Стилеты — моя слабость. А глядя на эти произведения эльфийских мастеров, понимал, я не смогу отказаться от этого дара. Проклиная себя снял крышку и взял это чудо, проверяя на баланс. Обречённо вздохнув, понял, встречи с кутюрье не миновать. Но не завтра…

Глава 26

В канцелярии в личном кабинете Эдхара мы (Дар, Эдхар, Ворт, Нафис и я) который час пытались решить головоломку. Перепроверяя дела каждого подозреваемого, приходили к мысли, что в отношении его не ошиблись. С каждым отложенным делом закрадывалась мысль: где-то мы что-то проглядели, не учли. Последняя папка отодвинута в сторону, и мы устало откинулись на спинки стульев.

— Похоже, что нам придётся начать с начала, — Дар барабанил по столу с ненавистью смотря на папки перед ним.

— Похоже на то, — согласился с ним Эдхар, устало растирая лицо.

— Я предлагаю перепроверить всех, кого мы отсеяли. Все ли находятся там, где мы их оставили и занимаются своими делами, — Ворт облокотился локтями о стол и гипнотизировал папки, пытаясь найти выход из того положения в которое мы попали.

Кстати, его предложение было разумно и оно мне нравилось.