Наставница для наследника престола - Елена Александровна Романова Страница 6

Надо действовать тоньше. Письмо не должно выражать протест, а лишь мягкую женскую просьбу о заступничестве.

На территорию дворца нас пропускают свободно, но только до административного здания. На самом деле, здесь был самый настоящий дворцово-парковый ансамбль. Безупречно ухоженные кустарники, аллеи и площадки с фонтанами и бронзовыми скульптурами. Всюду стояла стража в парадных мундирах.

Похоже на Петергоф. Правда, местность неровная, холмистая, что делает расположение зданий причудливым.

Нас встречает клерк. Сиятельные леди и лорды не стояли в очереди, их ведут напрямую в приемные покои. Там же можно составить прошение.

— Я по личному делу, — говорю служилому человеку.

— Его светлость не принимает по личным вопросам, — отвечают мне настороженно, но сохраняя вежливый тон.

— Прошу вас, — прошу горячо. — Это очень важно.

— Я доложу его помощнику, барону Роулу, — говорит мужчина и оставляет нас с Азой одних.

Длинные столы стоят у стен, здесь же — стопки бумаги и писчие принадлежности. Комната оформлена в тяжелых, мрачных тонах. Все очень помпезно и официально, и это давит.

Аза робко садится на диванчик, ставит рядом наш чемодан, а я принимаюсь за письмо. Пользоваться чернильными ручками я не умею и порчу несколько листов прежде, чем наловчится не оставлять клякс.

«Лорд Элгарион…»

Не то.

«Великий герцог…»

Ощущаю себя «маленьким человеком». И все это великолепие вокруг еще сильнее принижает мою значимость. Глупая… что задумала?

Опускаю подбородок на запястье и стучу острием перьевой ручки по бумаге. Со спортом я на короткой ноге, а вот официальные опусы писать не научилась.

'Дорогой герцог-Зло,

Вы меня не знаете и плевали на мою жизнь, но я нахожусь в таком отчаянии, что готова обратиться за помощью даже к Вам. Положение у меня почти безвыходное, и я готова молить Вас испепелить Вашим знаменитым взглядом (зачеркнуто) прошу Вас оградить меня от моего бывшего мужа и отца, позволив жить свободной жизнью. Жду Вашего положительного решения.

Неялин Лейн'.

Конечно, ничего подобного я отдавать не буду. Но получилось забавно.

Кладу перед собой новый лист и пишу еще одно письмо. Обстоятельное, краткое и лаконичное. Трачу на него уйму времени и несколько раз переписываю, чтобы даже почерк выглядел уверенным. Герцог не должен сомневаться, что к нему обращается леди. И я указываю, что в любой момент готова ко встрече.

Думаю, как закончить. «С глубоким уважением к Вам, леди Неялин».

Дверь в приемные покои неожиданно распахивается и внутрь входит худощавый, светловолосый парень в круглых темных очках. Не двигайся он так уверено, подумала бы, что он не зрячий.

— Леди, — он исполняет поклон. — Я — помощник его светлости. Мне доложили, что у вас к нему личное дело?

На вид ему лет восемнадцать. Над воротничком двигается острый кадык, щек и подбородка лишь иногда касалась бритва.

Как такой молодой юноша мог подняться до таких высот?

Я подхожу к барону и с почтением кланяюсь (как умею). Про себя думаю, что стоит разучить все эти книксены и реверансы.

— Мое имя Неялин Лейн, — говорю. — И я хотела бы передать герцогу Элгариону личное письмо. Оно не предназначено для чужих глаз.

Не знаю, как на это отреагирует барон, просто делаю, что должна. И не испытываю даже стыда. А юноша, тем временем, молчит. Видимо, раздумывает.

— Хорошо. Я передам ему лично в руки, — говорит он.

Я загораюсь радостью, но даже вида не подаю. Лишь с торжеством прошу Азу подать послание, а после вручаю лорду Роулу.

— Благодарю вас, — говорю ему.

— Если прошение содержит просьбу, то его светлость даст вам знать о своем решении, — сухо молвит барон.

— Я приеду еще раз, — говорю. — Когда он сможет рассмотреть мой вопрос?

— Полагаю, прямо сейчас. Я как раз тороплюсь к нему, — сообщает юноша. — За сим откланяюсь.

И снова поклон.

Барон Роул выходит из приемных покоев, а Аза, которая стоит за моим плечом, тихо шепчет:

— Юноша совсем слеп.

— Что? — изумленно вскидываю я бровь.

— Поговаривали, что его отец специально ослепил его, чтобы отдать на службу к Великому герцогу. У барона Роула открылся сильный дар эмпатии и видения. Ему не нужны глаза, чтобы воспринимать окружающее.

Безумный мир.

Жестокий и страшный.

Я подхожу к столу, собираю бумагу и писчие принадлежности. Беру аккуратно сложенный лист и все моя жизнь, включая память о соревнованиях, ослепительных склонах Эльбруса, туманных днях в Питере проносится перед глазами. В моих руках — не то письмо.

Не то.

Ноги подкашиваются.

Я резко бросаюсь к двери, выбегаю в коридор — никого.

Сердце обрывается. Я хватаюсь за голову.

Что теперь? Конец?

Представляю, как Великий герцог с интересом берет письмо, разворачивает и хмурится. Или впадает в откровенную ярость! Как требует привести меня, заковать или бросить в тюрьму!

— Неюшка? — Азалия выглядывает из-за двери, напуганная моим поведением.

Как я могла так проколоться? Все ведь почти получилось! А теперь герцог точно сочтет меня безумной.

— Нам нужно уезжать, — говорю бесцветно. — Пойдем.

Беру чемодан. Азалия хочет забрать, но я не позволяю. Сама понесу.

— Значит, у тебя в Арвале есть дом? — бормочу, направляясь на выход.

Глава 5

Аарон лорд Элгарион

Белый дворец династии Тэнебран

Холодный ветер врывается в комнату, утягивая за собой маленькую синицу. Она испуганно мечется в потоках воздуха. Крошечное сердечко работает, как поршень. В темных глазах-бусинах искаженно отражается длинный мрачный коридор дворца. Птичка летит к свету, но внезапно жизнь в ней иссякает, и она падает замертво под ноги идущего по коридору мужчины. А он не замедляет шага. Этот человек привык к смерти. Более того, он сам приносит ее. Он со смертью на короткой ноге, вечный ее слуга и помощник.

Каждому его шагу вторит звон цепи, которую он носит на запястье. Этот тихий звук действует на окружающих, как сигнал к бедствию. Впереди него уже бегут пажи и кричат во всю мощь: «Его светлость герцог Элгарион! Расступись!»

Он — палач. Самое страшное существо на свете.

— Ваша светлость, — торопится по коридору вслед за ним