Нежеланная жена дракона, или Император готовке не помеха! - Злата Тайна Страница 6

Вспомнила продолжение вчерашней ночной вылазки на кухню. Пока Громар доедал рагу, я осмотрела чёрствые хлебные краюхи с стратегической точки зрения. Без яиц, без молока, без сахара и ванили… Вызов, достойный моего мишленовского эго. Но отчаиваться не в моих правилах. Я нашла несколько увядших яблок, напоминающих сморщенные шарики для пинг-понга, и жменю изюма, который выглядел так, будто его собирали во времена первого императора-дракона. Раскрошив хлеб, я переложила его тонкими ломтиками яблок и щепоткой изюма, залила всё это дело остатками мутного масла, разведённого водой для объёма, присыпала той же серой солью для контраста и засунула в ещё тёплую печь. Результат больше напоминал запечённый суповой набор, чем десерт, но Громар, попробовав, прослезился и заявил, что это «почти как у его покойной бабки, только съедобнее». Я сочла это высшей похвалой.

Эти воспоминания согрели душу, но не наполнили желудок. Мысль о предстоящем «завтраке» из холодной овсяной размазни заставила меня содрогнуться. Нет, только не это. Сегодня я знала, где найти спасение. Быстро умывшись и натянув одно из своих немарких платьев, я, словно опытный диверсант, выскользнула из покоев. Цель — кухня. Задача — урвать кусок вчерашнего пудинга и, если повезёт, раздобыть что-то для более-менее сносного завтрака.

Я уже мысленно составляла меню, крадучись по пустынному утреннему коридору, как вдруг из ниши, скрытой за тяжёлой портьерой, появилась высокая тёмная фигура. Я чуть не вскрикнула, отпрыгнув назад. Сердце бешено заколотилось, узнав его раньше, чем глаза.

Даррион.

Он стоял, заслонив собой весь проход, скрестив руки на груди. Огромный, мускулистый, будто бы вместо императорских заседаний он целые дни проводит в тренажёрном зале. Светлые волосы небрежно лежали на плечах. Золотые драконьи глаза медленно скользнули по мне с ног до головы, и в них не было ни капли утренней дремоты, только холодная, собранная ярость.

— Леди Ортан, — его голос был тихим, но таким густым и плотным, что, казалось, можно было потрогать. — Ночные прогулки по служебным помещениям стали Вашим новым увлечением? Или, быть может, Вы решили лично проверить санитарное состояние моих кухонь?

Я почувствовала, как кровь отливает от лица. Он знал.

— Я… я просто… — начала я, чувствуя, как теряюсь перед этим мужчиной, но он резким жестом прервал меня.

— Мне доложили, — отчеканил он, делая шаг вперёд. Я невольно отступила. — Моя супруга, императрица Игнисской Империи, была замечена возящейся у плиты в компании главного повара. Вы понимаете, как это выглядит?

— Как то, что Ваша супруга не хочет умереть с голоду, питаясь отбросами? — сорвалось у меня, прежде чем я успела подумать.

Его глаза сузились до двух золотых щелочек.

— Еда при дворе соответствует статусу и традициям. Ваше поведение — нет. Вы своим неуместным рвением ставите под удар не только свой жалкий остаток репутации, но и мой имидж! Императрица на кухне — это смехотворно. Это жалко. Вы словно нарочно хотите выставить меня и всю Империю на посмешище!

В груди у меня что-то закипело. Жалкий остаток репутации? Посмешище?

— О, простите, Ваше Величество, — прошипела я, забыв всякий страх. — Я и не знала, что имидж Империи так хрупок, что его может разрушить одна женщина, желающая нормально поесть! Может, дело не во мне, а в том, что Ваш имидж и так держится на честном слове?

Он замер. Тишина в коридоре стала звенящей. Казалось, даже факелы на стенах перестали трещать. Я видела, как скулы на его лице напряглись, а в глазах заплясали опасные искры.

— Довольно, — голос дракона упал до смертельно опасного шёпота. — С этого момента Вам доступ на кухню и на все служебные этажи запрещён. Запрещён, поняли? Вы будете оставаться в своих покоях и появляться на официальных мероприятиях, когда это потребуется. И Вы будете есть ту еду, которую Вам подают. Или не будете есть вовсе. Мне всё равно.

Что-то во мне оборвалось. Это была последняя капля. Последняя дверь, в которую я могла уйти от этого унизительного существования. И он её захлопнул.

— Прекрасно, — выдохнула я, глядя куда-то в пространство за его спиной. Мои пальцы сжались в кулаки так, что ногти впились в ладони. — Как скажете, Ваше Величество.

Я не стала ждать ответа. Развернулась и пошла прочь. Не побежала, как в прошлый раз, а пошла. Прямо, с гордо поднятой головой, хотя внутри всё дрожало от ярости и отчаяния.

Он не стал меня останавливать.

Я дошла до своих покоев, механически закрыла за собой дверь и прислонилась к ней. Слёз не было. Была только пустота и обжигающее чувство несправедливости. Он отнял у меня последнее. Последнее дело, которое давало мне силы дышать. Последнее, что могло бы дать мне шанс реализоваться в этом новом мире.

И тогда, из самой глубины этого отчаяния, ко мне пришла мысль. Тихая, на первый взгляд безумная, но такая твёрдая и ясная, что она мгновенно заполнила всю пустоту.

Если мне запрещают ходить на чужую кухню… Почему бы не создать свою?

Не здесь, не в этих позолоченных стенах, где каждый камень напоминает о моем плене. А там, за стенами. В городе. Свой постоялый двор. Свою таверну. Свои печи, свои котлы, свои рецепты.

Пусть его имидж трещит по швам. Я построю себе такую репутацию, перед которой его драконья мощь покажется дымкой. Я заслужу уважение народа не титулом, не магией, а тем, в чём я действительно сильна. Тем, что не отнять ни одним императорским указом.

Вкусной, честной едой.

И пусть он потом только попробует запретить мне это.

Глава 7

План был прост, как пять копеек, и гениален, как бутерброд с колбасой, когда очень голоден. Для его исполнения мне потребовалась верная Ингрид, щепотка актёрского мастерства и полное отсутствие брезгливости.

— Мне нужно, чтобы все думали, что я тяжело больна, — объявила я служанке, как только та появилась с утренним «сюрпризом» в виде овсянки.

Ингрид, к её чести, лишь медленно моргнула. Видимо, за время моего пребывания здесь её уже ничем нельзя было удивить.

— Как прикажете объясняться, леди Ортан? — спросила она без тени эмоций.

— Всё очень просто. Ты будешь ходить с самым скорбным лицом, шептаться с другими служанками, что я не встаю с постели,