Кровь богов и монстров - Люсинда Дарк Страница 6

— С таким же успехом ты можешь сказать им, чтобы входили, — сухо говорит он.

Я напрягаюсь. — Я не знаю, что… — Отрицание испаряется, когда он бросает на меня раздраженный взгляд.

— Пожалуйста, не оскорбляй меня, Кайра, — говорит Кэдмон, прерывая меня прежде, чем я успеваю закончить отрицание. — Может, я и выгляжу непритязательно, — он таковым не является и никогда не был, но я этого не говорю, — но я очень хорошо знаю этих парней. Они бы не позволили тебе прийти одной. Иди и скажи им, чтобы заходили внутрь.

Взгляд Офелии останавливается на моем лице, и ее губы поджимаются, что является верным признаком ее неодобрения. Я ничего не говорю. Вместо этого я просто отворачиваюсь от комнаты, протискиваясь мимо Региса, который продолжает смотреть на Бога с бледным лицом, и направляюсь к двери.

Пройдя через первую комнату, я захожу на кухню и направляюсь к задней двери, а не к парадной. Ночь прохладная, и она обдает мою кожу, когда я выхожу на улицу. Воздух поступает в мои легкие, а затем еще больше, когда я делаю вдох за вдохом. Теперь, когда я вдали от любопытных глаз Офелии, Карсела и Кэдмона, меня охватывает настоящая паника.

— Деа? — Как будто он чувствует, что я вот-вот расплачусь, голос Теоса доносится из темноты над моей головой. Легкое шуршание шагов по планкам крыши эхом отдается до меня за мгновение до того, как я слышу глухой стук тела, падающего с крыши магазина мадам Брион.

Секундой позже передо мной возникает бело-золотая вспышка. Мои глаза горят, и, сколько бы я ни дышала, мне, кажется, не хватает воздуха. Брови Теоса опускаются над его мерцающими глазами, когда он протягивает руку и обхватывает ладонями обе стороны моего лица.

— Что случилось? — спрашивает он, когда звуки падения еще двух тел с крыши доносятся с той стороны, где мы стоим. — Что такое?

Я прикусываю губу так сильно, что ощущаю вкус крови. Как это случилось? Я спрашиваю себя. Как я могла пасть так низко? Десять лет тренировок. Десять лет прятки. Все это коту под хвост за один день. Все происходит слишком быстро, и я падаю в свободном падении, и ничто не может помешать моему падению.

— Блядь. — Темное проклятие Теоса рикошетом отлетает от моих ушей за долю секунды до того, как он наклоняется вперед и целует меня в щеку. Я моргаю и зажмуриваюсь, когда его губы прижимаются к коже у меня под глазом, а когда он отстраняется, и я снова открываю их, его губы мокры от моих слез. — Не надо… — Теос обрывает себя. — Черт возьми, пожалуйста, не плачь, Деа.

— Что случилось? — Глубокий баритон Руэна звучит где-то рядом, но я не могу ответить, потому что Теос обнимает меня и притягивает к своей груди. — Почему она плачет?

Я рушусь под давлением внутри себя. Они знают. Боги знают — по крайней мере, Кэдмон знает. Что это значит для меня? Что это значит для Преступного Мира? Они умрут? А я?

— Я не плачу, — лгу я. Черт, я плачу, и я этого не вынесу. Почему я плачу?

Ладонь Теоса касается моего затылка, двигаясь вниз по черепу, переплетая пальцы с прядями, нежно поглаживая так, что это не должно меня успокаивать, но каким-то образом успокаивает. Боги, каким же дерьмовым ассасином я оказалась.

Я позволяю себе передышку еще на мгновение, но это все. Прижимая руки к его груди, я отстраняюсь и испытываю облегчение от того, что больше не чувствую жгучих слез в уголках глаз. — Кэдмон здесь, — говорю я.

Три пары опасных глаз устремляются на меня, и один за другим все Даркхейвены поворачиваются к задней двери, ведущей в заведение мадам Брион. Каликс делает шаг к нему, становясь между мной и мужчиной, который сейчас стоит в дверном проеме.

Я поворачиваюсь и встречаюсь взглядом с землистыми глазами Кэдмона. Он смотрит поверх меня на Теоса, а затем переключает свое внимание на Каликса и Руэна, которые стоят по бокам от нас. Со вздохом, в котором больше смирения, чем тревоги, он разворачивается и жестом велит нам следовать за ним.

Руэн и Теос обмениваются взглядами, но Каликс продолжает смотреть в спину Кэдмона, и с того места, где я стою, я не могу видеть его лица. От нечего делать я вырываюсь из приятного круга объятий Теоса и следую за Кэдмоном.

Единственный способ узнать правду — это следовать за Богом Пророчеств, и, надеюсь, он приведет всех нас к логическому выводу, который не будет означать конец моей жизни или Преступного Мира.

Глава 4

Кайра

Когда я возвращаюсь в комнату, с тремя массивными фигурами на хвосте, Регис стоит уже там вместе с Карселом и Офелией. Верхняя губа Офелии приподнимается. На мгновение ее осуждающий взгляд останавливается на мне, и ее глаза сужаются, вероятно, раздраженная тем, как близко они стоят ко мне. Недовольство заполняет выражение ее лица. Я сдерживаю все гневные слова, которые хочу обрушить на нее. Это не мое дело. Я опускаю взгляд в пол.

Ожог от чьего-то внимания обжигает мне щеку, и я поднимаю взгляд, чтобы увидеть, как Руэн хмуро смотрит на меня, переводя взгляд с меня на Офелию и обратно. Тупая, ноющая пульсация начинается в затылке и распространяется наружу.

— Регис рассказал мне о твоем… отношения с тремя Смертными Богами, Кайра, — наконец произносит Офелия, ее голос четкий и напряженный. Я не вздрагиваю. — Но я не думала, что ты будешь настолько глупа, чтобы привести их с собой на нашу встречу.

Делая глубокий вдох, я поднимаю голову, чтобы встретиться с ней взглядом. — Теперь они знают правду, так что логично, что я привела их с собой. — Я не утруждаю себя упоминанием того, что они трое не оставили мне особого выбора.

Ее хмурый взгляд становится еще мрачнее, и она поворачивается лицом к Кэдмону. — Ты знал об этом? — обвиняющим тоном спрашивает она. — О них? — То, как она произносит слово «них», звучит так, словно она произносит что-то столь же неприятное, как название высасывающей душу болезни, вызванной гноем.

Я смотрю на них. Они немного красивее, чем болезнь, но все равно определенно заразны. Кажется, я не могу от них избавиться. Тем не менее, я также хотела бы знать, предвидел ли это Кэдмон.

Кэдмон вздыхает, усаживаясь на одном из диванов, и хотя Офелия остается стоять, Карсел тихо ругается и бросает на меня яростный взгляд. Если бы я все