Кровавая любовь - Карина Халле Страница 56

Мы окажемся на территории Скарде.

И хотя ровная снежная равнина тянется бесконечно, заканчиваясь в начале малинового заката, я знаю, что Скарде живет именно на этом горизонте.

— Пойдем, — говорит Наталья, снова дотрагиваясь до моего локтя. — Теперь пути назад нет.

Я делаю глубокий вдох и киваю.

Так и есть.

Мы быстро спускаемся со скалы, неровная земля не представляет проблем для нашей вампирской ловкости, я стою на ногах уверенно, как горный козел.

Спустившись, могу получше разглядеть этих двух всадников.

— Что за хрень, — выдыхаю.

Люди на лошадях — это скелеты в черных плащах, их лица скрыты темнотой капюшонов. Это меня не особо удивляет после лапландских ведьм. «Что за хрень», — это я про лошадей.

Это скелеты, состоящие из мышц, железа, меди и плоти, переплетающиеся вместе. Алые гривы и хвосты из крови, из раскрытых ноздрей струится дым. У них нет глаз, только глазницы, и в них слишком долго не посмотришь.

— Боже мой, это лошади Хийси, — тихо произносит Наталья, выглядя такой же удивленной, как и я. Она смотрит с благоговением. — Это из финской мифологии и «Калевалы6».

— Ну, это не мифология, если они реальны, — возражаю ей. Хорошо, что я ничего не знаю об их мифологии. Потому что если она в шоке, то даже не хочу знать, что еще нас ждет впереди. В школе мы изучали мифы Древней Месопотамии, и если бы какой-нибудь из этих мифов показался на самом деле, у нас у всех были бы большие неприятности.

— Пора, ведьмочка, — резко произносит Калейд, хватая меня за руку так сильно, что его пальцы оставляют синяки на внутренней стороне бицепса.

— Ай, — пищу я, но тут Наталья хватает меня за другую руку, держа также крепко. И неожиданно понимаю, что план официально вступил в силу. Я их пленница, а это значит, что Калейд может обращаться со мной как хочет.

И делает он это грубо. Мы идем и идем по бесконечному заснеженному ландшафту. Всадники по обе стороны от нас, Калейд постоянно дергает меня, причиняя боль, и ругается. Несколько раз Наталья пронзает его взглядом, чтобы притормозить, но он остается в образе. Я начинаю думать, что ему это нравится. Видимо, это и есть его характер. Брат Солона — больной ублюдок.

Наконец, на горизонте, рядом с кроваво-красным небом, которое постоянно меняет оттенки, над ревущим багровым океаном, начинает вырисовываться силуэт. Северный Ледовитый океан? Какой-то другой океан в другом мире? В любом случае, контраст поразительный с бесконечным белым снегом, мощными волнами, ощущением смертельного холода и бездонной глубины под бурлящей красной поверхностью. Время от времени ударяет молния, красные и золотые полосы вырываются из темных облаков.

И по мере того, как мы приближаемся, очертания берега становятся чем-то узнаваемым, похожим на какой-то замок. Когда мы подходим еще ближе, я понимаю, что это руины. Полуразрушенные остатки того, что когда-то было величественным и обширным, но теперь в некоторых местах представляет собой просто груды камней.

— В этом дворце вы жили? — спрашиваю я Наталью, осматривая руины по мере нашего приближения.

— Боже, нет, — шепчет она. — Здесь я никогда раньше не была. Иначе, давным-давно сбежала бы из этого места.

— Если бы смогла, — замечаю я.

Калейд прочищает горло, глядя на меня так пристально, что я чувствую это в своей крови. Точно. Приманка. Черта с два Скарде в это поверит, не знаю, почему Калейд волнуется. Мы уже облажались.

Солона не хватает. С одной стороны, я рада, что его нет, потому что он в безопасности. Не сомневаюсь, что тот попытался бы убить своего отца, Скарде сделал бы это в ответ. И, честно говоря, не знаю, чем бы это закончилось. По крайней мере, Солон с Дракулой, в реальном мире, где лошади сделаны не из металла и костей, и где развратный король вампиров не живет в разрушающемся замке, ожидая нас.

Потому что, конечно, он ждет нас. Скарде послал этих бессмертных в нашу сторону. Он знал, что мы придем, и сто процентов, подготовился намного лучше, чем мы.

— Вот мы и пришли, — произносит Калейд, глядя на вход в руины. Когда-то там были гигантские ворота, может быть, подъемный мост, но сейчас это просто каменная арка, и всадники занимают свои места по обе стороны, ожидая, когда мы пройдем.

Я будто вступаю в проклятие.

Мне нужно развернуться и убежать далеко-далеко. Каждый инстинкт, каждая клетка и молекула в теле знают, что я не должна переступать через эту дверь.

Но выбора нет. Не только потому, что мне некуда бежать, но и из-за того, что Наталья с Калейдом тащат меня.

Они заводят меня в большой внутренний дворик, к остаткам фонтана посреди неровной каменной площади. Над нами только багровое небо и красные молнии, крыши нет. По другую сторону фонтана еще одна арка, некий проем, ведущий в темноту.

Калейд тащит меня туда, но останавливается, вглядываясь в темноту.

Ждет.

Я смотрю на Наталью. Ее обычно спокойное лицо искажается. Она тяжело дышит через нос, быстро моргает, как будто у нее вот-вот начнется приступ паники. Мне знакомо это чувство.

Затем я смотрю на Калейда. Его поза бесстрастна, подбородок поднят, он смотрит в бездну.

Но даже он не на сто процентов хладнокровен, как обычно.

Капельки пота выступают у него на виске. А нужно чертовски много усилий, чтобы заставить вампира вспотеть.

Он напуган. Она тоже.

А я? Что ж, теперь я просто до усрачки в ужасе.

— Не нужно бояться, Ленор, — произносит голос позади нас.

Мое сердце замирает в груди, паника захлестывает, заставляя тело напрячься, срабатывают все внутренние тревожные звоночки.

Беги.

Беги.

Не оборачивайся.

Не смотри.

Не смотри на него!

Смотреть на него — значит потерять свою жизнь.

Калейд втягивает воздух, затем его ногти впиваются в кожу на моей руке, и он разворачивает меня, почти вырывая из рук Натальи.

Я оказываюсь лицом к лицу со Скарде.

И снова удивляюсь увиденному. Все это время я думала, что он — ужасающий монстр, похожий на летучую мышь, как показывают в фильмах. По крайней мере, думала, что увижу нечто странное, как Джеремайс и его постоянно меняющееся лицо.

Но нет.

Скарде чертовски красив.

На вид ему примерно шестьдесят или около того, черные ухоженные волосы, волевой подбородок, прищуренные голубые глаза, которые пронзают насквозь, уши немного топорщатся. Он одет в темно-синюю рубашку и черные брюки и выглядит совершенно неуместно среди всего этой разрухи,