Средь бала лжи (СИ) - Сафонова Евгения Страница 52

— Я не хочу умирать!

— Все те, кого ты убила, тоже не хотели.

— Пожалуйста! — Она всхлипнула. — Пожалуйста, не на…

— Прости за это, — сказал Алексас, отводя в сторону её вторую руку. — Не могу допустить, чтобы ты сбежала.

Когда арбалетный болт пригвоздил ладонь девушки к дереву, от её вопля зазвенело в ушах.

— Стой! — Гаст вдруг вспомнил, что может двигаться и кричать. — Не…

Алексас выдернул саблю из чужой руки, коротко черкнул серебристым лезвием — и крик оборвался.

Гаст смотрел, как Алексас обтирает клинок о куртку девушки. Выдёргивает болт, позволив телу упасть на снег.

Потом подгибавшиеся колени наконец не выдержали: Гаст рухнул наземь, и его стошнило.

— Иди домой, Гаст. — Он услышал усталый голос и металлический свист, с которым саблю загнали в ножны. — Мы с Ташей придём за тобой позже.

Гаст вытер рот рукой. Удержав другую рвотную потугу, пошатнувшись, встал.

— За что? — сорвался с губ хриплый вопрос. — Она сдалась, она просила пощады, она была беззащитна!

— За что? — Алексас вскинул бровь, и разгоревшиеся вновь фонари бросили тени на его лицо, высветив кровавый подтёк на скуле. — Разве недостаточно того, что она хотела убить тебя? Что она убивала до того и стала бы убивать после?

— За что… так жестоко?

— Жестокость, как и всё в этом мире, вещь относительная. — Глаза Алексаса были непроницаемы. — Это не было жестоким, Гаст. И я искренне желаю, чтобы ты никогда не узнал, что есть настоящая жестокость.

Какое-то время они смотрели друг на друга, не произнеся ни слова.

Затем Гаст отвернулся и, пошатываясь, побрёл назад; а Алексас смотрел ему в спину, пока тот не исчез за поворотом.

Спустя некоторое время какая-то женщина, случайно выглянув во двор из окна, перебудила своим криком весь дом, — но Алексаса к тому моменту там уже давным-давно там не было.

Тропа, главное — не терять тропу…

Таша влетела в берёзовый лесок и запетляла между стволов. Заметно медленнее, чем раньше. Ланден летают быстро, но быстро и устают.

Таша не смотрела назад: и без того знала, что совы приближаются. Быстро и бесшумно, как белые призраки. Они замерли было в нерешительности у самого леса, но затем, отбросив страх, продолжили погоню.

Только бы не пропустить арку…

И всё-таки Таша чуть было не пропустила её. Вначале она заметила обрыв тропы, а потом уже приметила берёзу и рябину, переплетшие свои ветви.

К ней она и направила свой полёт, наконец позволив себе заложив петлю, чтобы снова посмотреть, где её преследователи.

Совы были уже совсем близко. Устремляясь к арке, Таша почти физически ощущала, как расстояние между ними неумолимо сокращается. Ещё чуть-чуть…

Ещё секунда…

За миг до того, как чужие когти смогли бы впиться в её перья, Таша взмыла вверх в безумном вираже, почти задев крыльями древесную арку.

Совы — не знавшие, что ланден всё же устаёт не настолько быстро, — этого сделать не успели.

Развернувшись, Таша спикировала внизу. Плавно приземлившись, застыла на снегу.

Посмотрела на эйрдалей: которые, вернув себе человеческий облик, растерянно оглядывались по ту сторону арки.

— Где она? — спросил один, кутаясь в плащ.

И как они перекидываются в одежде? Всё же есть неоспоримые преимущества в магических превращениях…

— Лучше спроси, где мы, — в голосе другого слышалась паника. — Что стряслось с этим демоновым лесом?

— Не знаю. — Эйрдаль растерянно тронул рукой ствол ближайшей берёзы: белой, стройной, посеребренной снегом и льдом. — Здесь что, пожар был?..

— Надо возвращаться.

— А если она где-то там?

— К Мирк девчонку. Мне здесь не нравится.

Эйрдаль оглянулся.

Не оглядывайся, как бы страшно тебе ни было, когда-то сказал ей Алексас.

— А где берёзы? — растерянно спросил второй, последовав его примеру.

Первый не ответил. Он смотрел прямо на Ташу — заставив её напрячься, приготовившись взлететь.

Видит он её или нет?..

— Там же были берёзы. — Второй шагнул вперёд. — А теперь только эти обгорелые стволы…

И тут его напарник рухнул на колени, зажав уши руками.

— Нет! — в его голосе послышалась паника. — Нет, заткнитесь, заткнитесь все!

— Что с тобой?

— Убирайтесь! — эйрдаль сорвался на крик. — Вас нет!

— Кто?! Кого ты слышишь?

— Они! Все они… — эйрдаль, задыхаясь, невидящими глазами смотрел вперёд, — они все говорят, в один голос говорят… здесь, вот здесь, в голове…

Его пальцы скрючились. Скулы свело спазмом.

— Все, кого я… убил…

Голос сорвался в хрип. Эйрдаль рухнул наземь, корчась в агонии. Он больше не говорил: плакал, рычал и визжал, размахивая руками, точно пытаясь отбиться от кого-то невидимого.

Второй тоже не произнёс больше ни слова. Просто развернулся и рванул к арке, пробежав мимо неё и Таши, мгновенно растворившись во тьме.

Оставшийся бился в судорогах, плевался и стонал. Потом резко затих — за миг до того, как откуда-то из Леса послышался дикий вопль.

Он тоже стих быстро.

Какое-то время Таша смотрела на мёртвого эйрдаля, лежавшего у самого порога Зачарованного леса.

Затем, резко взмахнув крыльями, взмыла в ночное небо.

Когда ланден влетела в комнату, Алексас стоял у окна, сжимая пальцами подоконник, — но, завидев её, облегчённо выдохнул.

— Ты справилась, — сказал он, не оборачиваясь.

Комнату осветило лёгкое перламутровое сияние. Следом послышался неясный шорох.

Выждав ещё с минуту, Алексас обернулся — но Таша, так и не одевшись, сидела на кровати, закутавшись в одеяло, прижавшись спиной к стене.

— Что случилось? — он подошёл ближе. — Почему ты сломала защиту?

Она не ответила. Смотрела прямо перед собой, и лицо её казалось белее снега за окном.

Алексас осторожно присел на край кровати: