Демоны и дамиана - Вайолет Тейлор Страница 5

— Развратная ведьма.

Она ахает, когда я сжимаю ее бедра, приподнимаю их и вгоняю еще глубже.

— Темная дочь ночи. Музыка, которую ты исполняешь, словно демон оскверняет тебя.

Ее щеки раскраснелись, а длинные волосы цвета воронова крыла разметались по полу пещеры. Она смотрит на меня снизу-вверх, и эти лавандовые глаза открывают какую-то давно забытую часть моей души. Волна чувств, которые я уже давно не испытывал, бурлит у меня под кожей, и я еще более грубо врываюсь в нее, пытаясь избавиться от этих чувств. Ее тело светится, освещая пространство и еще сильнее завлекая меня в свои чары. Я почти ожидаю, что у нее за спиной вырастут намазанные маслом крылья, выдавая в ней темного ангела, посланного мучить меня. Вместо этого она стонет громче, ее глаза закатываются.

— В тебе столько разврата, безрассудная ведьма. Что за темное заклинание ты наложила, из-за которого мой член не может находиться нигде, кроме как в твоем влагалище? Злая ведьма.

— Я не злая, — выдавливает она из себя между резкими толчками. — Я хорошая. Я целитель.

Хорошо. Тот факт, что она верит в это, несмотря на наши нынешние отношения, вызывает на моем лице смущенную улыбку.

— Тогда, я думаю, мне придется вытрясти из тебя все хорошее и освободить темное внутри.

Она открывает рот, чтобы возразить, но я переворачиваю ее, и она падает лицом на темный каменный пол. Она приподнимается на запястьях, но я ударяю ладонью между лопаток, заставляя ее распластаться на полу. Ее спина в крови в тех местах, где она несколько раз царапала позвоночник о шершавый камень в такт моим быстрым движениям. Я высовываю язык вперед, провожу им по ранкам и стону, глотая ее сладкую кровь. Она пузырится на моей коже, шипучая и неземная.

Я коленями раздвигаю ее бедра, и в следующий раз, когда она попытается выпрямиться, я перехватываю оба запястья и заламываю их ей за спину. Но для того, что я хочу сделать дальше, мне понадобятся мои руки. Я заменяю захват языком, обхватываю ее запястья и крепко связываю их вместе. Она вырывается из моих объятий, но у меня достаточно длины, чтобы освободиться, и я смеюсь, облизывая языком ее запястья, пока она сопротивляется. Ее уничтоженная одежда оказывается полезной, и я быстро разбираюсь с остатками ее платья, разрывая ткань на полоски поменьше. Я вынимаю язык и поспешно заменяю его туго намотанной тканью. Я откидываюсь назад, любуясь своей работой. Я связал ей локти, ограничивая ее движения. Прю извивается подо мной, заведя руки за спину, обездвиженная, беспомощная и полностью в моей власти. Я снова вгоняю в нее свой член без предупреждения. Она издает благодарный стон, который далек от жалобы. Неожиданный звук возбуждает мои чресла. Она наслаждается этим так же сильно, как и я, чего я не ожидал в начале этого вечера. Я вжимаюсь в нее по самоеоснование, прежде чем полностью замереть внутри нее. Прю рычит подо мной, и этот дикий звук так неуместен в устах этого развратного темного ангела.

— Ты все еще веришь, что ты хорошая девочка? — дразню я.

— Да, — выплевывает она, теперь уже сердито.

— Я в этом не уверен. Хорошей девочке это бы не понравилось… — мои руки с силой опускаются на ее попку, и ее тело вздрагивает от удивления. Ее мышцы напрягаются вокруг моей погруженной длины, и это ощущение — чистый экстаз. Я по-прежнему не двигаюсь в ней. Меня окутывает волна возбуждения, и она хнычет, прикусывая губу.

— Или это. — Я просовываю язык ей между ног, проводя им по напряженной коже там, где мой член широко раздвигает ее, прежде чем медленно провести им между ее ягодиц, теперь окрашенных в красный цвет отпечатками моих ладоней. Я позволяю кончику языка на мгновение задержаться на упругой плоти ее попки, пока моя слюна стекает вниз. Когда я полностью удовлетворен тем, что жидкость стекает по ее коже, я провожу языком до конца. Она извивается от этого прикосновения.

— И уж точно ей бы это не понравилось. — Я провожу костяшками пальцев по оставшейся на них влаге, а затем медленно прижимаю одну из них к ее ягодице. Она издает напряженный горловой звук, когда я медленно провожу короткой плоской косточкой внутрь и наружу. Никто никогда так к ней не прикасался. Это понятно.

— Ты все еще хорошая девочка?

Прю издает стон, прежде чем податься бедрами назад, еще сильнее насаживаясь на мой член и костяшки пальцев. Она мяукает, принимая меня глубже внутрь. Я смотрю вниз, наблюдая, как ее тело практически умоляет о том, чтобы его уничтожили. Это чертовски красиво. Я издал победоносный рык.

— Ну здравствуй, Темная.

Она снова прижимается ко мне, задыхаясь, когда ее тело вбирает меня еще глубже.

— Вот так, — мурлычу я и остаюсь неподвижным, заставляя ее работать над этим. Без помощи рук она вынуждена задействовать все свои мышцы, чтобы снова и снова поднимать бедра вверх и назад. Когда она работает, ее кожа царапается о пол, но, кажется, она не возражает. Ее тело содрогается подо мной, и я издаю одобрительный стон. — Распутная темноволосая малышка, я думаю, ты заслужила право кончить.

Я вхожу в нее с неукротимой яростью, упиваясь ее криками, когда она вбирает каждый дюйм. Ее тело так близко, что требуется всего несколько грубых толчков, прежде чем ее киска обхватывает меня, и она практически плачет от облегчения.

Интенсивность ощущений заставляет меня кончить, когда я следую за ней, изливаясь внутрь нее, наполняя ее годами неудовлетворенной потребности. Я не прикасался к женщине с тех пор, как стал демоном. У меня не было свободы воли делать что-либо с тех пор, как старые боги прокляли мой облик. Сколько сотен лет прошло с тех пор, как я был способен на большее, чем подняться и повиноваться? Я не знаю, как прошла эта ночь, и я не хочу думать о сладких мучениях, которые погубят меня, когда она закончится. А пока я буду наслаждаться каждым мгновением, проведенным с ней, моей темноволосой.

Прю.

Прю

Массивное тело Пожирателя Снов давит на меня, когда последние капли его спермы заполняют мой проход. Каждая клеточка моего тела болит и