Вы слышали как поют эльфы? - Людмила Вовченко Страница 5

был похож на помесь собаки-альфа, грустного бобра и подушки из IKEA. Хвост нервно подёргивался, уши слушали всё, даже тишину, а глаза просили кофе.

— Слушай, а у тебя есть план, как стать обратно мужчиной?

Роарк демонстративно вывалил язык и лег в позу “ну вот теперь ты за еду отвечаешь”.

— Ага. Великолепно. Группа “Я, гитара, волк и магическое повидло” в сборе.

И тут на горизонте, как в плохом мюзикле, выросла башня. Вокруг — куча палаток, афиш и одинокий ангар с надписью:

АУКЦИОН: “Магия, мрак и немного безумия”.

Под афишей висела бумажка:

“Ищем участника с магическим пением. Оплата: 10 золотых, пирог и толпа восторженных зрителей. Или разъярённых — по ситуации.”

— Ну, как думаешь? — обратилась Лана к волку.

Роарк вздохнул. Потом улёгся на спину, явно изображая “делай, что хочешь, я — декоративный коврик”.

---

Внутри аукционного зала царила атмосфера предновогодней закупки на чёрной магической пятнице. Все бегали. Кричали. Один гном в шёлковом халате спорил с дамой в корсете, у которой в шляпе сидел тараканище размером с булку.

— Я вам говорю — это артефактный таракан! Он предсказывает дождь и чужие сплетни!

— Он только что съел мой билет! — возмущался гном.

— Ну, значит, скоро будет скандал! — довольно ответила мадам и пошла продавать автографы своего таракана.

Лана пыталась не ржать. Безуспешно.

— Меня явно занесло в спектакль “Фантазии с отклеившимся третьим глазом”.

---

Её поставили в расписании между фокусником, который вызывал летучих мышей из штанов, и балериной на мече (которая в прошлом была охотницей за головами, а теперь — за овациями).

— Только спой. Что хочешь. Но не взрывай сцену, хорошо? — умоляли организаторы.

— Никаких гарантий. Моё творчество само по себе взрывоопасно.

— Ты умеешь снимать заклятия?

— Нет.

— Тогда не пей ничего из кубков, не ешь пирог и не флиртуй с вон тем существом в балахоне.

— Почему?

— Оно иногда женится спонтанно. Через контракт.

---

Сцена. Свет. Туман из магического сухого льда.

Лана выходит. За спиной — гитара. На лбу — тиара. В мешке без дна — тараканьи автографы и баночка варенья с надписью: “В случае опасности — кинь в лицо.”

— Добрый вечер, леди, джентльмены, и вы, загадочная тень, шевелящаяся возле пирога! Сейчас будет песня, которая взрывает чувства. Иногда — вещи. В общем, кто выживет — получит бис.

Аккорд — гул.

Голос — твёрдый, как утренний кофе без сахара. Песня — рок-баллада про свободу, выбор и про то, как не стоит трогать поющих девушек без предупреждения.

Публика… замерла.

Один маг — плакал.

Таракан — крутил усами под ритм. Гном — обнимал свечку. И только существо в балахоне… зашевелилось.

— Лот номер 27, — произнёс ведущий. — Внезапный: “поющая артефактница с музыкальной боевой магией и характером как у дракона с похмелья”. Начальная ставка — 100 золотых!

— СТО ЧЕГО?! — Лана остановилась. — Ты что, меня продаёшь?!

— Извините! За вами пришла Заявка категории “Внеочередная магическая собственность”!

— Я не “лот”, я вообще-то сама покупала пирог!

И тут существо в балахоне щёлкнуло пальцами.

Мир дёрнулся. Лана исчезла со сцены. ---

Очнулась она в… коробке.

Тесной. С вентиляцией, в которой жила злая мышь и чей-то чулок.

Из угла доносился голос:

— Вы арестованы за неличный магический талант, нарушение аукционного протокола и опасное пение без лицензии.

— Вот это концерт… — простонала Лана, и гитара в мешке одобрительно запищала.

— Хорошо зажгла. Ну что, поём на побег?

Глава 8.

Глава 8

Лана ненавидела коробки.

Особенно те, где пахло носками и легким магическим похищением.

— Да чтоб вас всех аукционом перекосило, — бурчала она, пытаясь не задохнуться между портянкой и куском пергамента с надписью: “Сироп от грусти. С осторожностью: вызывает приступы философии.”

Где-то сверху гремело. Лязгали замки, ругались гоблины. Гитара в мешке нервно потрескивала, как будто хотела сыграть “Побег из Шоушенка” в рок-аранжировке.

— Эй, кто там?! — донеслось снаружи. — Вызываю на допрос Лот 27! С поклоном, если можно!

Коробку вскрыли, как подарок судьбы в чужом вкусе. Свет резанул глаза. Перед ней стоял…

…персонаж. С большой буквы “что за хрень”.

Рост — как у шкафчика в раздевалке. Плащ — чернильного цвета, на плече сидел говорящий ворон в очках. Лицо — будто его рисовали три художника в разное время суток.

И всё бы ничего, но… глаза.

Ярко-зелёные. Больно знакомые.

Лана замерла. Сердце дёрнулось. Но вместо “я знаю тебя”, внутри промелькнуло: “сон… флейта… голос…”

— Приветствую, Лот 27. Я Архиварий Пятых Печатей. Тебя выкупили по экстренному запросу.

— А вернуть нельзя?

— Нет. Срок возврата истёк, пока ты была в бессознательности.

— А если я включу концерт с разрушением стен?

— О, так ты та самая? Говорят, ты спела куплет — и у сторожа заколосились брови.

---

Пока они шли по коридору — узкому, пыльному, с пауками, которые платили аренду — Лана изучала странного спутника.

Он был странно… знаком. Но как знаком?

— Ты меня раньше не встречал? — спросила она, прищурившись.

— Я... слышал тебя.

— Ты меня ищешь?

— Нет. Я нашёл.

Она вздрогнула. Почему? Почему при звуке его голоса хотелось бросить всё и бежать — к нему или от него, непонятно.

— Ты когда-нибудь играл на лютне? — выпалила Лана.

— Нет.

— Хорошо. Тогда, возможно, ты не из моих снов.

---

Архиварий вывел её в зал, огромный, светлый, с мозаикой на полу: эльфы, драконы, певцы, огонь, ветер…

И в центре — зеркало. Не обычное. Оно дышало. Живое.

— Это — Зеркало Внутреннего Отзвука. Оно показывает, кем ты можешь быть. Но никогда не врёт.

Лана подошла. Глубоко вздохнула. Тиара тихо поскрипывала на голове, словно не одобряла.

В отражении была она, но... с серебряными глазами. Уверенной осанкой. Плащом, который струился, как вода. И гитарой — другой. Живой. Из света.

За её спиной в отражении стоял… эльф. Тот самый. С мягкой улыбкой. Рядом. Как будто никогда и не уходил.

— Кто это? — прошептала Лана.

— Это ты. Та, кем можешь быть. И, возможно, кем уже была…

— А он?

Архиварий молчал. Только ворон хмыкнул:

— Ты его пела.

— Что?

— Ты пела его из сна. Я слышал. В той