Усадьба госпожи Аннари - Юлия Шахрай Страница 5

сахара, немного крупы, напоминающей рис; крупу, похожую на перловку; горку картофелин, пяток морковок и луковицу. Довольно скудные запасы. Как только вернётся Рансон, нужно будет расспросить его, где можно добыть продукты. А ещё неплохо бы поискать деньги — есть у меня подозрение, просто так мне никто ничего давать не будет.

Уборку решаю начать с кухни. Дочке поручаю вынести отсюда весь мусор, а сама отчищаю стол и принимаюсь за мытьё посуды.

Глава 4

Закончив с посудой, начинаю разбирать шкафчики. В одном нахожу соль, соду, уксус и большую бутыль растительного масла. Во втором — деревянную коробочку с сухофруктами, жестяную с чаем и ещё одну с засохшим печеньем.

В других шкафчиках обнаруживается посуда и различные принадлежности для готовки: противни, сковороды, кастрюли, половники и тому подобное.

Открыв очередной, неожиданно нахожу в нём кусок мяса и сливочное масло. На ощупь они холодные, но никакого льда или чего-то подобного нет. Стенки шкафчика прохладные, но как будто равномерно. Неужели магия? Насколько будет странно, если я об этом спрошу? А вдруг здесь это каждый знает? Лучше уж приберегу вопросы для каких-то более важных случаев. В конце концов, какая мне разница? Главное, что работает.

В ходе дальнейшей уборки обнаруживаю большую жестяную коробку со свечами и металлической палочкой, на боку которой нарисована какая-то закорючка. Зажигалка? Экспериментировать не решаюсь.

Отмыв кухонный уголок, возвращаюсь в кладовку и набираю продукты для супа. Посмотрев на коробку с яйцами, спохватываюсь — если Рансон связал кухарку и экономку еще вчера, куры наверняка голодные. Уточняю у дочки:

— А ты знаешь, чем кормят кур?

— Конечно! — восклицает она. — Пойдём, покажу.

Малышка приводит меня на скотный двор, заходит в один из сараев и откидывает крышку с небольшого деревянного бочонка:

— Пары горстей будет достаточно. И нужно обязательно плотно закрыть, чтобы мышки не забрались.

— Понятно.

— А ещё нужно посмотреть, снесли ли курочки яички.

— Хорошо.

Покормив кур и отыскав два яйца в курятнике, возвращаемся в дом. Я приступаю к приготовлению супа. Наливаю в кастрюлю воду и озадаченно хмурюсь: совершенно непонятно, как включить плиту. Опять выручает дочка. Она откидывает часть боковой панели и показывает регуляторы температуры для каждой из конфорок. Стоит повернуть один из них, как конфорка моментально краснеет.

Пока вода закипает, успеваю покрошить четверть луковицы, морковку, несколько кусочков окорока и добавить горсть крупы. Жалею, что нет приправ, но уж как есть.

Пока готовится суп, убираю паутину, отмываю окно и пять целых табуреток. Под конец чувствую себя очень уставшей, но довольной — теперь будем есть в чистоте.

Пообедав, с трудом поднимаюсь к себе в комнату и ложусь на кровать. Дочка какое-то время сидит со мной, а потом убегает.

Просыпаюсь ближе к вечеру. На кухне Рансон ест суп. Увидев меня, встаёт с места и кланяется:

— Госпожа, вам уже лучше?

— Да, — киваю я. — Даже нашла в себе силы для уборки.

— Вам не стоило! Вы же знатная дама! Наверняка дом вам достался с деревенькой, а то и с несколькими — завтра можем сходить к старосте и попросить помощи с уборкой.

— Не люблю есть в грязи, — улыбаюсь я. — Как ваша поездка?

— Отвёз этих злодеек в город и сдал следователю. Тот с ними особо не церемонился — надавил, да они во всём и сознались. Повесят их. Оказалось, одна зелье варила, а вторая вам спаивала, так что виноваты обе. Не переживайте, я с вами останусь и помогу чем смогу, одну не оставлю.

— Спасибо, — искренне благодарю я. — Если честно, мне немного страшно остаться здесь одной — я ведь даже не помню, что это за место и как я здесь оказалась. И как жить дальше, совершенно не знаю.

— Совсем ничего не помните?

— Что-то помню. Своё имя, например. И дочку. На этом всё.

— Я вам много не расскажу. Мы с покойным бароном не так чтобы шибко дружили. Но человеком он был хорошим, надёжным, и вас очень любил.

— Он был военным?

— Да. Генералом. Как вы забеременели, так на год домой вернулся, а потом снова в армию.

— Сейчас война?

— Нет. Но соседи бывает балуют, да и контрабандисты всякие, мародёры, бандиты. Вот и посылают армию, чтобы стишить.

— Как умер мой муж?

— В стычке с соседями. Как мне рассказывали, солдат спас, а себя не уберёг — арбалет прямо в глаз попал. Видать, какой-то враг притаился, да и отомстил.

— Давно это было?

— Четыре месяца назад. Я в запасе был, как раз в госпитале поправлялся после ранения. От солдат и узнал.

— Но этот дом выглядит нежилым. Мы до этого жили в другом месте?

— А то! В столице.

— Но как тогда мы с дочкой оказались здесь?

— Когда пришёл в тот дом, выяснил, что сейчас там проживают мать барона и его младший брат, а вас нет. На порог меня не пустили, но я слуг поспрашивал и выяснил, что вы уехали в усадьбу. Подробностей не знаю, вы уж не обессудьте. А вы никаких бумаг не находили?

Качаю головой:

— Нет, но я и не искала.

— Думаю, в вещах этой так называемой экономки что-то может быть. Но лучше давайте завтра поищем — пока мы не знаем, как обстоят дела с деньгами, стоит экономить. И на свечах тоже.

— Разумно.

С улицы прибегает дочка и вываливает на стол несколько груш и яблок:

— Мамочка, попробуй — они такие вкусные!

— Давай сперва поедим чего-нибудь более основательного, — предлагаю я.

— Хорошо, — соглашается дочка и садится за стол.

Супа не осталось, поэтому отмываю кастрюлю, а потом варю рисовую кашу с маслом и сухофруктами. Хотелось бы ещё и с молоком, но его у нас нет. Тем не менее дочка с удовольствием уплетает и такую. Да и мне вкусно.

— Не думал, что вы умеете готовить, — задумчиво произносит Рансон.

Пока корю себя за излишнюю инициативу и пытаюсь придумать оправдание, дочка произносит:

— Моя мама умеет всё! Она даже пироги печёт. Папа очень любил, когда она готовила.

Не знаю, кто больше этому удивляется — я или Рансон. Только я своё удивление стараюсь скрыть. Как-то будни баронессы мне представлялись иначе.

— Понятно, — озадаченно произносит мужчина. — А чем ещё твоя мама занималась?

— Шила мне кукол и красивые платьица, вот только все они дома остались.

— Понятно.

Переводит вопросительный взгляд на меня, но я развожу руками — сложно подтвердить или опровергнуть то, чего я не помню.

После ужина очень хочется помыться. Можно было бы сделать это в ванной комнате, где раньше жила то ли повариха, то