Письмо, с которого все началось - Елена Александровна Ковалевская Страница 44

Дом лекаря епископ покидал в приподнятом расположении духа. Он бодрым шагом спустился с крыльца, нетерпеливым жестом подозвал к себе носильщиков, и приказав: 'На улицу Урсулы Заступницы!' шустро забрался вовнутрь и даже самостоятельно задернул занавес.

Марк устало поплелся следом. Время еще не перевалило за полдень, а он бедный уже был измотан от непрестанного хождения по улицам и утомительного стояния возле закрытых дверей. Красоты города перестали интересовать его, любопытство было сведено на нет долгим однообразным ожиданием. Поутру, он еще обращал внимание на разодетых дам и кавалеров. Одни дамы передвигались пешком в окружении слуг, других несли в портшезах. У некоторых особо богатых женщин на руках были милые зверьки с блестящим мехом - хорьки. Вот по улице промаршировал отряд из Ордена Бедных Братьев Святого Симеона в сверкающих доспехах с копьями на плечах. Но до этого ему не было ни какого дела, хотелось одного - где-нибудь присесть. Братья, что носили паланкин епископа, были молчаливы, стояли в стороне и даже словом не перекидывались между собой, на мальчика они совсем не обращали внимания. То, что по началу казалось радостным приключением, теперь обернулось невыносимой скукой и бесконечным ожиданием. У дверей портного Марк, было, не выдержал и хотел уже опуститься на мостовую, но ему не позволили. Один из носильщиков не слова ни говоря, вздернул его за шкирку и поставил на гудящие ноги.

Когда его преосвященство Констанс вышел, повторился прежний ритуал. Портной, как и хозяева прочих заведений, раскланялся, поцеловал руку, заверяя про следующую неделю. После епископ вновь уселся в паланкин, дав новое приказание направляться к паласту Святого Престола.

Дворец папы находился в стороне от центра города, ближе к крепостям боевых орденов и добираться до него пришлось около часа. Даже дюжие братья начали выказывать признаки усталости, чего уж говорить о мальчике: он плелся, позади процессии, едва переставляя ноги.

Дворец Святого Престола казался необыкновенно изящным и воздушным, четырехэтажное здание с тремя парадными входами под высокими ажурными арками. Самый большой срединный - для Его Святейшества Папы, два других по бокам поменьше: левый для лиц духовных орденов, правый для представителей боевых.

Перед правой аркой его преосвященство приказал остановиться и выбрался из паланкина. Братья подхватили его и быстро ушли куда-то в сторону, а Марк остался рядом с епископом.

- Пойдем, не отставай, - бросил он и неспешным шагом двинулся, огибая здание с правой стороны.

Негласные традиции, устоявшиеся веками, не позволяли церковникам бейлифата входить или обходить паласт с левой стороны, а епископата соответственно с правой. Сделать подобное означало выказать дурной тон. В жизни Sanctus Urbs всегда было много условностей и неписаных правил, соблюдать которые требовалось неукоснительно.

Миновав дворец, его преосвященство Констанс направился по дорожке посыпанной розовым песком вдоль разноцветных клумб, через аллею уже отцветших олеандров и магнолий, туда, где парк переходил в рукотворные лабиринты из туи, при входе в который стояли стражами вечнозеленые кипарисы.

Если вы читаете данный текст не на СамИздате, значит, его выложили на данном сайте без разрешения автора. Если вы купили данный текст, то знайте - это черновик - неполная альфа-версия, и его можно бесплатно прочесть на странице автора на СамИздате. Любое копирование текстов со страницы без разрешения автора запрещено.

На пути им встречались степенно прогуливающиеся по-двое по-трое церковники. С одними из них епископ здоровался, другим только кивал головой, на третьих и вовсе не обратил никакого внимания. Приостановившись под сенью кипарисов перед входом в лабиринт, он негромко проинструктировал Марка:

- Следуй за мной не ближе чем на двадцать шагов, смотри не потеряйся. Когда я стану беседовать с одним человеком, начнешь читать молитву Dies irae (День гнева). Говори громко, так чтобы я тебя слышал, как закончишь, начнешь снова. Понятно?!

- Да ваше преосвященство, понятно, но только зачем...

- Раз понятно, пойдем! - оборвал его Констанс и, развернувшись, направился по дорожке ведущей к первому повороту.

Прошло совсем немного времени, епископ еще не успел, как следует углубиться в парковый лабиринт, как навстречу ему вышел широкоплечий мужчина в черной сутане. Он был довольно молод, высок и подтянут. На черноволосой голове, без единого намека на седину, красовалась круглая епископская шапочка . Отсутствие мантии и перстня указывало на его звание - епископ-суффраган. (Епископская шапочка - небольшой круглый головной убор одевается на макушку.)

- Ваше преосвященство, Господь посреди нас, - поприветствовал Констанса более молодой церковник, слегка поклонившись.

- Есть и будет, ваше преосвященство, - ответил тот, лишь слегка наклонив голову. Все-таки степень у епископа Констанса была выше. Мельком глянув на послушника, он повелел: - Начинай.

Марк произнес первые строки.

- Dies irae, dies ilia solvet saeclum in favilla...( День гнева, день тот обратит столетия в прах...)

Молодой епископ улыбнулся, указывая на мальчика:

- У вас замечательный способ быть услышанным, но не подслушанным, ваше преосвященство.

- Рад, что вам понравилось, епископ Герран, но к делу: чем меньше нас видят вместе, тем лучше.

- Как угодно, ваше преосвященство, как вам будет угодно.

- Несмотря на довольно юный возраст, вы имеете значительную должность, но не останавливаетесь на этом и стремитесь занять степень повыше, - начал Констанс.

- Я не столь юн, как многим кажется, - более резко, чем следовало бы, отозвался собеседник.

- Мало кто может похвастаться должностью епископа-суффрагана в тридцать четыре, - прервал его Констанс. - Не сочтите за лесть, но забрались вы столь высоко благодаря своему уму, а не за счет знатности рода. И занимаете этот пост по праву. Еще знаю, что вы стремитесь выше, но места в конвенте пока нет, хотя и находитесь в числе первых в списках на повышение.

- Несмотря на то, что вас не было в городе больше месяца, вы прекрасно обо всем осведомлены епископ, - позволил себе легкую улыбку Герран.

За беседой они двигались по дорожке к центру насаждений. Говоривших не было слышно, все перекрывали слова молитвы, произносимые послушником.

- Итак, скажите же мне, наконец, зачем я вам