Шарлин Харрис - Мёртвые и забытые Страница 40

Он выглядел озадаченным. Именно так он и выглядел.

— Что тебе нужно? — спросил он, покачивая головой.

Его прекрасные золотистые волосы растрепались и запутались. Он был в полнейшем беспорядке из-за нашего занятия любовью. И выглядел лучше, чем когда-либо до этого. Экая несправедливость.

— Что мне нужно? — он улегся обратно, а я повернулась, чтобы видеть его. — Ничего мне не нужно, — сказала я осторожно. — Мне был нужен оргазм, и я получила его в избытке.

Я улыбнулась ему, надеясь, что это правильный ответ.

— Ты не хочешь бросать работу?

— Зачем бросать работу? А жить на что? — сказала я тупо, а потом, вдруг до меня дошло. — Не думаешь же ты, что оттого что мы устроили тут гулянку, и ты заявил, что я твоя, я должна бросить работу и стать домохозяйкой? Весь день уплетать конфеты, чтобы ты поедал меня ночью?

Е-мое, именно так он и думал. Его лицо это подтвердило. Я не представляла, что должна испытывать по этому поводу. Злость? Боль? Нет, этого мне на сегодня хватит. Я не вынесу еще одно сильное переживание.

— Эрик, мне нравится работать, — сказала я мягко. — Каждый день мне нужно выходить из дома и тусоваться с людьми. Стоит мне отдалиться от всего этого, как меня оглушает шум, когда я возвращаюсь. Для меня лучше постоянно иметь дело с людьми, привыкая держать все эти голоса на заднем плане. — Я не была сильна в объяснениях. — Плюс ко всему, мне нравится бар. Нравится встречаться с теми, с кем я работаю. Полагаю, что выдавать людям выпивку не самое благородное занятие, скорее наоборот. Но я хорошо это делаю, и это мне нравится, мне это подходит. А ты говоришь… Что ты говоришь?

Эрик выглядел неуверенным, выражение, странно смотрящееся на его обычно самоуверенном лице.

— Это то, чего всегда хотели от меня женщины, — произнес он, — я просто пытался предложить это тебе, прежде чем ты меня об этом попросишь.

— Я не как все.

Было очень сложно пожать плечами, будучи в кровати, но я попыталась.

— Ты моя, — он заметил, как я нахмурилась, и поспешно исправился. — Ты моя любимая, не Куинна, ни Сэма, ни Билла, — он долго молчал. — Так?

Разговор об отношениях, начатый парнем. Это что-то новенькое, учитывая все истории, что я слышала от других официанток.

— Я не уверена, что комфорт, который я ощущаю с тобой, возник из-за чувства, которого я раньше не испытывала, а не из-за обмена кровью, — я очень тщательно подбирала слова, — не думаю, что мы бы занялись сегодня сексом, если бы у нас не было кровной связи, ведь сегодня был тот еще денек. Я не могу сказать: "Ах, Эрик, я люблю тебя, забери меня отсюда", — потому что не знаю, что здесь настоящее, а что — нет. Пока я не буду уверена, я не собираюсь так круто менять свою жизнь.

Эрик сдвинул брови — знак его полного неудовольствия.

— Счастлива ли я, когда я с тобой? — я коснулась рукой его щеки. — Да, я счастлива. Считаю ли я, что заниматься с тобой любовью классно? Да, считаю. Хочу ли я это повторить? Поверь, но не сейчас, когда я буквально засыпаю. Но скоро. И часто. Занимаюсь ли я сексом с кем-то еще? Нет. И не стану, пока не решу, что кровная связь — единственное, что есть между нами.

Он выглядел так, будто выбирает один из нескольких вариантов ответов. В конце концов, он сказал:

— Ты сожалеешь о Куинне?

— Да, — ответила я, потому что должна была быть честной. — Потому что мы хорошо начинали, и, возможно, я сделала ошибку, отсылая его. Но я никогда не встречалась с двоими одновременно, и не собираюсь начинать. В данный момент мой мужчина — ты.

— Ты любишь меня, — произнес он, а затем кивнул.

— Ты мне нравишься, — осторожно сказала я. — Меня к тебе тянет. Мне с тобой хорошо.

— Есть разница? — проговорил Эрик.

— Да, есть. Но ты же ни разу не видел, чтобы я выясняла, что ты обо мне думаешь, правда? Потому что я чертовски уверена, что мне не понравится ответ. Поэтому лучше оставь это при себе.

— Ты не хочешь узнать, как я к тебе отношусь? — на лице Эрика было искреннее недоверие. — Не могу поверить, что ты человеческая женщина. Женщины всегда хотят знать, как к ним относятся.

— Могу поклясться, что когда ты им это говоришь, они сожалеют об этом, ха?

Он приподнял бровь.

— Если я говорю им правду.

— Полагаю, теперь я должна тебе исповедаться?

— Я всегда говорю тебе правду, — сказал он. На его лице не было ни следа улыбки. — Я могу не говорить тебе всего, но то, что я говорю… правда.

— Почему?

— Кровная связь работает в обе стороны. Я брал кровь у многих женщин. Я их полностью контролировал. Но они никогда не пили мою. Прошли десятилетия, века, с тех пор, как я предложил женщине свою кровь. Возможно с тех пор, как я обратил Пэм.

— Это обычная политика вампиров? — я не знала, как спросить о том, что меня больше всего интересовало.

Поколебавшись, он кивнул.

— Большей частью. Есть вампиры, которым нравится полностью контролировать человека… делать человека их Ренфилдом.

Он использовал этот термин с отвращением.

— Это из Дракулы, да?

— Да, человеческий слуга Дракулы. Деградировавшее создание… Зачем тому, кто имеет такое положение, как Дракула, так унижать человека… — Эрик с омерзением покачал головой. — Но такое случается. Лучшие из нас косо смотрят на вампиров, которые делают слугу за слугой. Человек потерян, если вампир так его контролирует. Когда человек полностью попадает под влияние вампира, его даже не стоит обращать. Он вообще ни на что не годится. Рано или поздно его убивают.

— Убивают? Зачем?

— Если вампир, контролирующий такого Ренфилда, отказывается от него или самого вампира убивают… жизнь Ренфилда перестает что-то значить.

— Их нужно истреблять, — сказала я. Словно бешеную собаку.

— Да, — Эрик отвел взгляд.

— Но это не случится со мной. И ты никогда меня не обратишь, — я была абсолютно серьезна.

— Нет. Я никогда не заставлю тебя подчиняться. И не обращу тебя, если ты сама этого не захочешь.

— Даже если я буду умирать, не обращай меня. Я возненавижу это больше всего.

— Согласен. Неважно, насколько я захочу, чтобы ты была со мной.

Билл не обратил меня, даже когда я была при смерти, сразу после нашей встречи. Я никогда не осознавала, что у него мог быть такой соблазн. Вместо этого он сохранил мою человеческую жизнь. Я отбросила эту мысль, чтобы вернуться к ней позже.

Гадко думать об одном мужчине, когда ты в постели с другим.

— Ты избавил меня от угрозы быть связанной с Андре, — проговорила я, — но это имело свою цену.

— Если бы он выжил, я бы тоже за это заплатил. Неважно, как быстро он бы отреагировал, но Андре заставил бы меня заплатить за вмешательство.