Квантовая любовь - Майк Чен Страница 4

Как же все-таки вышло забавно: только Мариана решила покончить с карьерой, а наука снова подсовывает ей приманку, будто хочет задержать ее, пусть и на несколько дней. Мариана прыснула, спугнув кошку. Мэгги спрыгнула на пол и принялась выписывать кренделя вокруг ног хозяйки. Мариана, откинувшись на спинку стула и допивая кофе, занялась более простым делом – стала следить за событиями на корте. Титулованный теннисист играл против малоизвестного, но подающего надежды дебютанта. Мариана взглянула на табло и не поверила глазам: пятнадцать – тридцать. Более того, в третьем сете лидер мировых рейтингов проиграл со счетом один – пять. Неужели он вылетит из первого круга, уступив какому-то юнцу? Ну и денек!

Она взглянула на планшет. Солнечный лучик, отразившись на гладкой поверхности кухонного гарнитура, ударил в глаза и на мгновение ослепил ее. Моргнув, она начала перечитывать последний абзац своего заявления: «Работать с вами – одно удовольствие, но я разочаровалась в науке. Уверена, впереди у вас смелые эксперименты и головокружительные открытия. А мне нужно отойти от дел. Может быть, устроюсь тренером по теннису на круизном лайнере…»

Четыре дня. Пожалуй, с заявлением придется подождать.

Мариана подошла к стеллажу в небольшой прихожей. Угол пестрел виртуальными безделушками: полстены занимали экраны, рядом примостилась, как живая, голограмма крошечной колибри. Среди всех этих хитроумных вещиц находился странный, почти архаичный предмет, появившийся под влиянием момента. Обыкновенный фотоснимок. Мариана провела пальцем по металлической рамке, отражавшей утренние лучи и яркий настенный экран. Взяла в руки: фотография была заметно тяжелее привычных цифровых рамок.

Слева на снимке – она. Темные волосы, которые были тогда чуть длиннее, острый подбородок. Радостно хохочет, обнажив передние зубы с едва заметной щербинкой. Краски на фото ничуть не потускнели с годами. В утреннем свете отчетливо выделялось загорелое лицо Марианы – после долгих тренировок на открытом солнце ее смуглая кожа приобретала еще более глубокий оттенок. Справа – Шэй, позирует перед камерой, зажмурив глаз и высунув язык. Бронзовые от природы щеки обрамляет копна черных курчавых волос, с одной выкрашенной в ярко-красный цвет прядью.

Кадр был сделан семь лет назад. Мариана только начинала карьеру, которая и привела ее в проект «Релив». Шэй окончила магистратуру и собиралась писать диссертацию.

Интересно, когда перестали печатать фотоснимки? Лет пятьдесят назад? А может, семьдесят пять? Фотография была на красивой глянцевой бумаге и не цифровыми, светодиодными чернилами, как принято сейчас, а обычными. Настоящая реликвия.

Мариана закрыла глаза, и подробности того дня стали оживать в памяти с удивительной ясностью – действовал препарат «Релив», который она тайно, без разрешения начальства приняла несколько недель назад.

– Давай распечатаем эту фотку? – предложила Шэй. – На свадьбе мы будем расфуфыренные. А здесь – такие, какие есть.

Былое приключение всплывало в памяти так же легко, как события этого утра. В ту дождливую, холодную субботу они вдвоем рыскали по Ричмонду в поисках салона, где можно заказать печатные фотографии. Даже сейчас, в век пикселей, бумага все еще оставалась в ходу: блокноты, детские книжки, коллекционные издания не исчезли из обращения. Практичность не позволяла отказаться от бумажных пакетов и картонной тары. Но традиционная фотография давно ушла в прошлое.

Небольшое фотоателье ютилось между барами в дальнем уголке района. Внутри помещения стоял спертый воздух. Хозяин, он же продавец и фотограф в одном лице, заломил неприлично высокую цену за снимок, утверждая, что винтажное оборудование требует особого ухода. Но Шэй не соглашалась, спорила: «Вы же просто нажимаете на кнопку». Мариане было неловко, но в конце концов хозяин скинул двадцать процентов. Так появился на свет этот уникальный сувенир – чудо отжившей техники, о которой сегодня уже мало кто вспоминал.

– У мамы с папой любовь-морковь… а у нас теперь новый статус – сводные сестры. С ума сойти!

И тогда они решили, что…

Громкие аплодисменты с теннисного корта оторвали Мариану от воспоминаний. На экране – замедленный повтор. Происходит невероятное: Томас Сун – мировой лидер, известный своей сокрушительной подачей с вращением, упускает матчбол в результате двойной ошибки. Вот он набивает мяч о корт, хмуря вспотевший лоб, и, не дождавшись, когда смолкнет толпа, выполняет точную подачу в угол квадрата. Пока его юный соперник тянется изо всех сил, чтобы принять подачу, Сун пускает в ход излюбленную тактику – стремительно выходит вперед и исполняет резаный удар с лета. Но мяч, вдруг задев сетку, улетает за линию корта.

– Аут! – объявляет судья.

Ошеломленная публика взрывается криками. Молодой теннисист Онэбучи Хадсон победно трясет кулаком в воздухе, не веря удаче. По другую сторону сетки Сун падает на колени, обхватив голову руками и чуть ли не рыдая.

Замедленный повтор сменился прямой трансляцией, но оба игрока все еще не могли опомниться после сильного потрясения.

Насладившись зрелищем, Мариана вернулась к сообщениям в планшете.

Кажется, сегодня для нее все было возможно. Так почему бы не отложить неизбежное?

С фотографией в руке, она уверенно села за столик. Заявление отсылать не стала, а сохранила и закрыла файл. Начальнику ответила: «Отлично. Я с вами. До встречи в офисе».

Мариана решила, что отправит заявление через четыре дня, а пока съездит с коллегами на экскурсию в «Хоук». И возьмет с собой Шэй – пусть даже на фотоснимке. Она сжала ладонями металлическую рамку.

Пришла Мэгги и плюхнулась на пол перед хозяйкой. Вытянув лапы и приглашая погладить животик, она начала истово мурлыкать, словно стараясь заглушить шум экрана. Но Мариана не обращала на нее внимания. Она не сводила глаз с фотографии, как будто глянцевый снимок мог быть в ответе за всю существующую в мире несправедливость.

Глава 3

Каждый понедельник Мариана следовала заведенному распорядку. Даже сегодня, находясь перед самым сложным выбором в жизни, она двигалась в такт своему привычному ритму. Перезагрузив автоматический кошачий лоток, она быстро закончила все остальные дела и собралась на работу. Но на этот раз рядом с сумкой у входной двери поставила фотографию Шэй.

Выйдя из лифта, Мариана, как всегда, направилась к кофейному киоску. Издали за ней следили зоркие глаза – у поста охраны сидел рыжий питбуль. Пес по кличке Бадди Эд, неофициальный талисман здания и своего рода секьюрити, был всеобщим любимцем. Но Мариане всегда казалось, что пес