Жена первого короля орков - Рина Мадьяр Страница 39

Его голос, грубый и не терпящий возражений, действует как пинок. Люди бросаются выполнять приказы, еще неловко, путаясь под ногами у расторопного Кхарга, который уже с важным видом тычет пальцем в угол с лопатами и ведрами. Лиана тихо отошла к стене, наблюдая, её руки крепко сцеплены, но выражение лица остается сосредоточенным.

Тарн стоит рядом со мной, его рука все еще лежит на моем плече. Он молча наблюдает, как Гром методично, с привычной силой, начинает расставлять инструменты по своим местам: огромные клещи, молоты разного веса, зубила. Каждое движение выверенное, экономичное. Мастер на своей территории.

— Он не даст им расслабиться, — тихо говорит Тарн. Его голос почти заглушен начавшейся возней у горна, где Кхарг что-то яростно объясняет Берту, тыча в груду угля.

— Это и нужно, — отвечаю я так же тихо. Мои глаза невольно притягиваются к куску темной, грубой руды, валявшемуся в углу наковальни. Что-то дрожит во мне — почти физическое ощущение. Холод. Тяжесть. Спящая сила. Я делаю шаг вперед, рука сама тянется...

— Не трогай!

Рукоять тяжелого молота легла мне на запястье, не больно, но твердо. Гром стоит рядом, его темные глаза прищуриваются, изучая меня с неожиданной пристальностью.

— Этот камень нечист, — проскрежетал он. — Лежал под дурной луной. Духи в нем спят беспокойно. — Он сгребает руду одной лапищей и швыряет ее в угол, где она глухо стукнулась о камень. Пыль взметается клубами. Потом его взгляд возвращается ко мне. — Ты... чувствуешь?

Вопрос прозвучал не как обвинение, а как констатация факта. Удивленно. Заинтересованно.

Глава 46

Я растеряюсь. Чувствую? Холод? Тяжесть? Да, но...

— Не знаю, — честно признаю. — Просто... потянуло.

Гром хмыкает, звук похож на перекатывающиеся в бочке камни.

— Интересно, — бросает он коротко и поворачивается к ученикам, которые, запыхавшись, тащат первые ведра воды. — Эй, щенки! Воды мало! Видите, бочка пустая? Бегите еще! И не расплескайте по дороге дух чистоты!

Я отступаю назад, к Тарну, чувствуя странное покалывание в пальцах. Его рука снова легла мне на спину, согревая.

— Что это было? — едва слышно шепчу я.

— Гром знает металл и камни как свои пальцы, — также тихо отвечает Тарн. Его взгляд прикован к орку-кузнецу. — Если он сказал «интересно»... значит, так оно и есть. Будем наблюдать.

Работа закипает. Скоро горн запылает оранжево-красным жаром, наполняя помещение нестерпимым теплом и треском углей. Воздух заколебался от жары. Кхарг, под присмотром Грома, начинает раздувать меха, и огонь загудит, как разъяренный зверь. Люди, вспотевшие, с испачканными сажей лицами, но с уже меньшей робостью в движениях, таскают уголь, воду, подметают. Гром ходит между ними, как грозовая туча, роняет короткие, рубленые указания.

Мы с Тарном простояли так почти час, наблюдая за рождением чего-то нового в этом закопченном чреве старой пилорамы.

Внезапно Гром останавливается у наковальни, берет в руки небольшой молот и кусок бруска железа, который Кхарг достал из мешка. Он бросает железо в самое пекло горна. Оно быстро накаливается докрасна. Гром выхватывает его клещами, кладет на наковальню. Его могучие мускулы напрягаются. Молот взметается вверх и обрушивается вниз с глухим, чистым звоном, который отзывается в костях.

Первый удар. Настоящий.

Искры, яркие и яростные, как падающие звезды, рассыпаются во все стороны, освещая на мгновение сосредоточенное лицо Грома, испуганно-восхищенные лица учеников, застывших в немом наблюдении, и темные углы помещения.

В одном из этих углов, у самого входа, мелькает движение. Мимо щели в неплотно закрытых воротах скользит тень. Человеческая? Орчья? Она исчезает так же быстро, как и искры, погасшие на грязном полу.

Тарн мгновенно поворачивает голову, его тело напрягается, как тетива лука. Его рука сжимает мою руку.

— Видела? — его голос ледяной шепот.

— Видела, — прошептала я в ответ, ледяная струйка страха пробегает по спине, несмотря на жар кузни.

Тарн не выпускает мою руку. Его пальцы, шершавые и горячие, сжимаются еще крепче. Его глаза, узкие и острые, как клинки, метнутся к щели в воротах, где мелькнула тень. В них нет страха. Есть холодный, яростный расчет.

— Кхарг! — Гром рявкает, не отрывая взгляда от раскаленного бруска на наковальне. Его голос, как удар молота, на мгновение заглушает гул горна и суету учеников. Подросток-орк вздрагивает, выронив лопату с углем. — Щель у ворот! Завали ее тем камнем, что под левой рукой! Быстро, щенок! Чтобы ни мышь не проскочила!

Кхарг кидается выполнять приказ, шаря в полумраке у стены. Гром же снова поднимает молот.

Еще один удар. Искры снова вздымаются фонтаном, освещая на этот раз растерянные лица учеников, застывших с ведрами и лопатами.

— Не зевай! — прогремел Гром, обращаясь к ним, но его взгляд скользит к нам с Тарном. В этих темных глазах читается предупреждение и понимание. Он тоже видит. — Вода, Арн! Уголь подкинуть, Линна! Берт, мехи не дави, дуй ровно! Огонь он как зверь дикий. Почует слабину и сожрет!

Его команды заставляют людей снова засуетиться, но теперь в их движениях читается не только робость, а еще и смутная тревога, переданная через резкий голос мастера и напряженную тишину, воцарившуюся между нами и Тарном. Лиана Белл, все еще стоящая у стены, незаметно сдвигается глубже в тень. Ее деловитое выражение сменяется сосредоточенной настороженностью. Она ловит каждый звук, каждый взгляд.

Тарн медленно, почти незаметно кивает в сторону ворот одному из своих орков-стражей, который, как тень, стоит у входа в основное помещение пилорамы. Тот молча растворяется в полумраке — проверить периметр, выследить шпиона. Надежды мало. Тень скользит и исчезает.

— Нечистый камень не один, — проворчал Гром, выравнивая раскаленную заготовку клещами. Его слова обращены к наковальне, но явно для нас. — Духи шепчут. Тут пахнет гнилью и страхом. — Он снова ударяет молотом. Кланг! Звук громче, злее. — Но хорошая сталь только в огне крепчает. И в правильных руках.

Он бросает остывающую заготовку в чан с водой. Шипение и клубы пара окутывают его на мгновение. Когда пар рассеивается, Гром стоит, опершись на молот, и смотрит на своих учеников, которые