Средь бала лжи (СИ) - Сафонова Евгения Страница 39

Таша непонимающе уставилась на новостной листок, который альв услужливо поднёс к зеркалу.

Вернее, на мыслеграфию в его центре: где у пустого трона стояла она сама.

— Они… написали статью? — зачем-то спросила Таша, озвучивая очевидное. — Когда?

— Мы с утра прямо и прочитали. — Откинувшись на спинку невидимого Таше стула, альв с деланным наслаждением развернул листок. — «Объявившаяся наследница рода Морли… Его Величество не приходит в сознание… доставлен в Альденвейтс, находится под неусыпным наблюдением… Отважная девушка вызвалась Ищущей… не верит в виновность будущего зятя… пытается спасти жениха… направляется к мастеру Герману, чтобы выяснить всю правду о роковом подарке королю». Да, Ваше Высочество, кто-то очень постарался предоставить преступникам всю информацию о вас. — Отбрасывая листок в сторону, Герланд почти мурлыкал. — Должен признать, тот факт, что вы ещё живы, удивляет меня не меньше того, что вы посмели заявиться ко двору.

Таша нервно сжала кулаки.

— С чего вы взяли, что Ташу попытаются убить? — подал голос Алексас. — Это не имеет никакого смысла. Её шансы на успех…

— И тебе привет, блудный сын. — Альв положил подбородок на скрещённые пальцы; он казался немногим старше Алексаса, но Таша знала, насколько это впечатление обманчиво. — Значит, вот как? Полгода никаких вестей, ни единого слова, ни единой попытки выйти на связь — а как нужда, примчался, хвост поджав? Да ещё вызов с ментальным ударом… ничего не скажешь, любящий ребёнок. От Алексаса мог такое ожидать, конечно, но от тебя, Джеми…

— А когда вы подталкивали Джеми к Двоедушию, — ярость в Ташином голосе перехлёстывала через край, — вы могли сказать ему «единое слово» о том, чем это заканчивается?

Впервые она увидела, как альв теряет дар речи.

Герланд перевёл взгляд на Алексаса. Посмотрел прямо в золотисто-синие глаза приёмного сына.

— Значит… это случилось? — спросил он.

Голос его почти не изменился, лишь стал чуточку тише обычного; но на миг Таше почудилось, что она видит, как растерянно складываются за спиной у альва призрачные прозрачные крылья, похожие на те, какие бывают у бабочек.

Алексас не ответил. Даже не кивнул.

Ответ не был нужен.

Герланд долго молчал.

— Ясно, — наконец невыразительно изрёк он. — Мне очень жаль. Не думал, что это будет так скоро. Но… пожалуй, всё разрешилось наилучшим образом.

Таша гневно вскочила, выпрямившись на кровати в полный рост:

— Наилучшим образом? — она резко рубанула ладонью по воздуху. — И это вы называете «наилучшим образом»?! Да вы…

— Я не позволял тебе кричать на меня, девочка, — холодно бросил альв. — Какой, по-твоему, у меня был выбор? Одному из них в любом случае суждено было умереть, но знай Алексас, чем закончится Двоедушие — никогда не согласился бы на ритуал. Скажешь, если бы у тебя была возможность хоть ненадолго продлить жизнь любому из них, ты бы им не воспользовалась?

Таша замешкалась, медля с ответом, который почему-то отказывался находиться, — и основатель «Венца» насмешливо кивнул.

— Так что вам нужно от меня? — деловито осведомился он.

— Вначале скажите, с чего вы так уверены, что Ташу попытаются убить, — спокойно откликнулся Алексас. — Быть может, это именно то, что нам нужно.

Герланд едва заметно пожал плечами.

— Ничего определённого пока сказать не могу, — изрёк он, — но сегодня с «Венцом» связались представители организации под названием «Кровавый рассвет».

— Что за организация?

— Наши коллеги. Заговорщики, предложившие нам сотрудничество. До сего дня мы о них ничего не слышали, что меня весьма удивило. Они заявили, что ответственны за покушение на короля, и что вместе нам под силу свергнуть ненавистного узурпатора. Подробности обговариваем завтра во время личной встречи… однако то, что связавшийся с нами был эйрдалем, меня уже не радует.

Таша многозначительно и торжествующе воздела палец к потолку.

— А при чём тут Таша? — нахмурился Алексас.

— Я сказал им, что мы заинтересованы в сотрудничестве с сильными организациями, которые не подставят нас под удар. А их покушение мало того, что не удалось, так ещё и оставило след, по которому власти могут выйти на них. На это мне ответили, что у мастера Германа уже ничего не выяснить, а Ищущая вскоре тоже окажется там, где уже точно не отыщет чей-либо след. — Герланд осклабился. — А вы, стало быть, подумали, что это дело рук «Венца»?

— Не совсем, — качнул головой Алексас. — Таша?..

Она выдохнула, словно перед прыжком в омут. Вкратце поведала альву предысторию покушения и свои соображения по этому поводу.

Герланд слушал внимательно — но когда Таша смолкла, покачал головой:

— Нет, Ваше Высочество, мы тут ни при чём. Зачем действовать так грубо и так глупо? Убивать Шейлиреара, когда народ любит его… о, нет, наша тактика рассчитана на другое.

— На что же? Утрату королём народной любви?

— Именно, — негромко подтвердил Алексас. — Отравленные колодцы, разгул разбойников на дорогах, голод, эпидемии и прочие радости жизни.

Если б взгляд альва мог резать — его ученик лишился бы жизненно важных частей тела прямо сейчас.

— Мы не в игры играем, Ваше Высочество, — мягко сказал Герланд, переведя взгляд на Ташино бледное лицо. — Это деловой подход. И наши планы — не ваше дело. У вас своих забот по самое ваше очаровательное горлышко. — Альв подался вперёд. — Но поскольку в моих интересах обеспечить безопасность этому горлышку… предлагаю сделку.

К этому Таша была готова.

— Какую? — спокойно и устало уточнила она.

— Завтра я сообщаю вам всё, что мне удастся вытянуть из представителя этой организации.

— Хорошо. А я, в свою очередь…

— А вы, в свою очередь, не делаете больших глупостей и стараетесь выжить при поиске ваших неуловимых убийц.

Таша, ожидавшая другого, недоверчиво моргнула.

— И всё?

— Вы же у нас поразительно свободолюбивое создание. Кошачья натура даёт о себе знать. Или птичья, кто его знает, — с нескрываемой иронией заметил Герланд. — Заговори я сейчас о том, что вы нам должны, вы взбунтуетесь, а так… рано или поздно вы захотите править, и тогда поймёте, что без нашей поддержки вам не обойтись. Мы подождём. Ждать мы умеем.

— Не захочу. — Таша смотрела прямо в синие альвийские глаза: это был цвет холодной озёрной бездны, обманчиво пригретой солнечными лучами. — С меня достаточно одного проклятья. Оборотничества.