Королева Падали - Эйден Пирс Страница 38

Просто танец.

— Я человек слова.

Я презрительно фыркнула, чувствуя, как во мне кипит гнев. Конечно, он не был человеком слова. Он был гребаной змеей.

Жаль, что у меня не было особого выбора.

Довериться ему или умереть.

Танцевать или страдать.

Вот какие у меня были варианты.

Со стоном я опустила руки, а лицо покраснело от жара. Я надеялась, что Белиал порежет Левиафана на мелкие кусочки и скормит его акулам или кому-нибудь еще.

А есть ли в аду акулы?

Я двинула бедрами, на этот раз медленнее, более соблазнительно. Закрыла глаза и попыталась представить себе Белиала, стоящего передо мной, надеясь, что это сделает действие более привлекательным, но у меня все равно побежали по коже мурашки. Я провела руками по груди и по талии, надеясь, что именно это хочет владыка змей.

Когда я снова открыла глаза, он приблизился, прижав лицо к решетке, покачивая бедрами и потирая выпуклость на брюках о медь.

— Еще, — приказал он, высунув язык и обернув его вокруг одной из решеток.

Вдруг я почувствовала огромную благодарность за то, что нас разделяла клетка.

Скривившись, повернулась к нему спиной, немного пошевелила ягодицами, а затем резко обернулась. Он улыбался, слюна капала с его языка и стекала по металлической решетке, его глаза были прикованы ко мне, а рука скользнула под пояс брюк.

Я с трудом сглотнула. Этот демон действительно собирался дрочить на меня?

Его язык вернулся в рот, а глаза опустились ниже.

— Проведи пальцами по этим восхитительным волосам, — я замерла. Он не имел в виду волосы на голове.

— Ты сказал танцевать, — прошипела ему, прищурив глаза. Я задалась вопросом, смогу ли я быстро ударить его по лицу, если попробую. — Я танцую.

— Верно, но мы еще не закончили, — он покачал головой.

Мой рот стал совершенно сухим, глаза болели от недостатка влаги. Мышцы ломило.

Я съежилась, желая только одного — чтобы все это закончилось, но Левиафан с нетерпением ждал. Дрожащими пальцами я сделала, как он велел, проведя пальцами по лобковым волосам, пока он смотрел. Из его рта вырвался хриплый стон.

— Ниже, — сказал он, снова облизывая губы.

Мое горло сдавило.

— Ниже?

Он же не хотел, чтобы я…

— Поласкай себя для меня, питомец.

— Блядь, нет, — сказала я, но когда слова слетели с моих уст, моя нижняя губа треснула, и я почувствовала вкус крови.

Черт. Черт. Черт.

— Прикоснись к себе, — прошипел он, и его голос обхватил мою шею, как невидимая цепь. — И вся боль уйдет.

Я сомневалась в этом, но все равно сделала, отчаянно желая, чтобы он прекратил. Мои пальцы скользнули по складкам и нашли клитор. Я была так далека от возбуждения, что была бы сухой, даже если бы он не высасывал из меня влагу, но я все равно водила пальцами по клитору.

— Да… — прошипел он, опуская штаны, пока его член не выскочил на свободу.

Член Владыки Зависти был толстым, с радужными чешуйками, тянувшимися по основанию, а остальная часть — мягкой зеленой плотью, обернутой сложной сетью вен. Бронзовое кольцо украшало его головку. Его рука работала над твердым как камень стояком, а глаза не отрывались от меня, пока он доставлял себе удовольствие, глядя на мое извивающееся тело.

Я думала о Хольге и о том, как она, наверное, переживает за меня. Думала о гостях маскарада, кружащихся в своих красивых костюмах. Думала о налогах. О щенках. О говорящей мебели Белиала. О его коллекции украшений на рогах — о том, как мне нравился серебряный кулон в виде паука. О чем угодно, только бы отвлечься от того, что происходило.

И все это из-за чертовой воды.

— Подойди поближе, зверушка.

— Иди на хрен, — прохрипела я.

— Это просьба? — его взгляд стал мрачным, полным вожделения.

Я посмотрела на него, прищурив глаза.

— Если не хочешь, чтобы я разорвал эту клетку и вошел в одну из твоих красивых дырочек, советую подойти поближе, — потребовал он угрожающим голосом.

Сглотнув, я медленно подошла к решетке, пока металл не коснулся моей кожи.

Черт возьми, это было отвратительно. Владыка Зависти дрочил свой член, заставляя меня ласкать себя, но, по крайней мере, все ограничивалось этим. Он не трогал меня. Он не причинял мне боли — по крайней мере, физической.

Я отвернулась, пытаясь сосредоточиться на чем-нибудь, кроме запаха соленых водорослей, исходящего от него, но он щелкнул языком.

— Смотри, блядь, на меня.

Щеки загорелись от гнева, и я снова встретила его взгляд. Через секунду он кончил, теплая сперма брызнула на мой живот и стекала в пупок.

Я отскочила назад на секунду позже, отчаянно пытаясь стереть ее. Я не хотела прикасаться к ней, но в моей клетке не было ничего, чем я могла бы ее вытереть.

— Ты слизкий ублюдок, — прорычала я.

Он прятал свой член обратно в штаны, поправляя их.

— Любая женщина в моем царстве была бы благодарна за мое семя, ты, маленькая сучка.

Я хотела зарезать его и выцарапать ему глаза. Я не хотела ждать, пока Белиал прибудет сюда, чтобы разорвать его на куски. Я хотела сделать это сама.

— Теперь я могу получить немного воды, ты, гребаный ублюдок? — прохрипела я, мой голос был едва слышен.

— Думаю, да, раз ты такой послушный питомец, — он просунул руку, которой только что дрочил, через решетку и сложил ладонь, как будто предлагая мне что-то. Через секунду в ней появилась вода. — Пей.

Я уставился на жидкость, каждая частица моего тела кричала, чтобы я выпил ее, несмотря на маленькие капли спермы, плававшие в ней.

Отвратительно.

— Фу. Я не буду пить воду со вкусом твоего члена, ты, больной ублюдок.

— Похоже, ты не так уж и хочешь пить, — сказал он, и его взгляд стал зловещим.

Он собирался осушить меня еще больше? Я не была уверена, сколько еще смогу выдержать, прежде чем мои органы откажут, и я упаду замертво.

С яростным взглядом я прикоснулась губами к его руке и позволила ему вылить воду в мой рот. Она была теплой и имела слегка соленый привкус, но я проглотила ее.

К счастью, он несколько раз наполнял ладонь, чтобы я могла напиться. Воды было недостаточно, совсем не достаточно, но она облегчила боль, за что я была благодарна.

— Какая хорошая зверушка, — он убрал руку. — Может быть, я все-таки смогу приручить тебя.

Шаги вдали прервали его и привлекли мое внимание. Это были влажные хлопки, которые становились все громче с каждой секундой, и мое сердце больно