Песнь Сирены (ЛП) - Белл Дана Мари Страница 38

— Да. Кончи со мной, любовь моя. Кончи, a ghrá[1]. Tá grá agam duit[1].

Она была так близка, буквально балансировала на краю, но никак не могла шагнуть за грань.

— Оберон. Пожалуйста.

— Что тебе нужно, mo shearc[1]?

— Ты. Мне нужен ты.

И каким-то образом Оберон все понял. Его сила вспыхнула, огни смешались, серебро и аквамарин закружились вокруг.

Кэсси закричала и задрожала, так как на нее с силой цунами обрушился долгожданный оргазм. Позади взвыл Оберон, одновременно с ней достигнув кульминации. Вместе они поднялись на вершину, освещая все вокруг сиянием силы.

Девушка рухнула, не уверенная, сможет ли когда-нибудь снова дышать.

— Ух ты.

Оберон сексуально улыбнулся. Он и сам еле удерживал собственный вес на дрожащих руках.

— Ага. Очень даже ничего.

Она захихикала, пытаясь перевернуться, но Оберон не позволил, прижав к своему телу. Член уже смягчился, но все еще оставался в лоне, отказываясь покидать теплые глубины.

— Итак. Похоже тебе очень нравятся мои песни.

Мужчина тихо рассмеялся.

— Думаю, да.

— Значит, придется выступить на бис.

Оберон запечатлел на ее губах нежный поцелуй.

— Пожалуйста, я готов слушать тебя в любое время дня и ночи.

Она радостно замурлыкала, а мужчина, наконец, улегся. Полное соприкосновение кожи с кожей превратило совместную песню в нечто интимное и наполненное счастьем.

Оберон перевернулся так, что теперь голова Кэсси покоилась на его груди.

— Кэсси?

— Хмм? — она зевнула, собираясь заснуть.

— Я сказал то, что действительно имел в виду. Tá grá agam duit.

Девушка вздрогнула от радости. Может, он и не произнес это по-английски, но она все поняла.

— Я тоже тебя люблю.

На свете не существовала ничего более совершенного, чем благоговейный шепот Оберона об испытываемой любви.

Глава 16

Оберон не мог уснуть, хотя рядом лежала его возлюбленная. Локоны цвета морской волны разметались по подушке. Но что-то не давало ему покоя. Предчувствие, которое он испытывал раньше. Поэтому Оберон встал и направился в гостиную, готовый к скорому визиту гостей.

Налив бокал виски, он разместился в кресле у окна. Чувство безотлагательности нарастало. Совсем скоро сто-то случится. Его инстинкты редко ошибались, и сейчас они вопили о приближающейся опасности. Хотя с момента его возвращения ничего не изменилось. Ни один выбившийся волос, ни одна вещь. Все выглядело совершенно обыденно. Даже свадебные подарки.

Титания прислала ручное зеркальце из чистого серебра. Оберон сразу передал вещицу Робину, который вздрогнул и исчез, вернувшись через час без зеркала. Если повезет, то оно украсит своим ядовитым присутствием подножие вулкана.

— Они мертвы.

Края граненого стакана впились в его руку.

— Знаешь, иногда я ненавижу, когда ты так появляешься.

Из ниоткуда возникли сияющие зеленые глаза, за которыми последовала ухмылка чеширского кота, которая выражала не веселье, а ярость.

— Приношу извинения, — наконец Хоб появился целиком, кланяясь в знак примирения. — Конечно, я не хотел беспокоить тебя, но Ред раздобыл информацию, которая достойна твоего внимания.

Оберон кивнул. На самом деле он давно привык к подобным ночным визитам.

— Докладывай, — он сделал глоток, виски приятно обожгло его горло.

— Этьен Валуа, Дональд Саммервилл, Дженнифер Дуглас и Дженис Лоухорн мертвы, мой король.

— Как?

— Этьен стал жертвой неудачной вампирской трансформации…

— Что? Мы знаем, кто замешан? — если кто-то из старших вампиров заполучил Этьена, то существовала вероятность, что все могло закончиться весьма неплохо. Этьен был могущественным Сидхе, хотя и не таким старым, как Дункан Малмейн. Совершеннолетний вампир или тот, кого непосредственно создала Титания, мог завершить трансформацию и превратить Этьена в то самое существо, которое он ненавидел больше всего на свете. — Смерть не означает, что он не обратится в вампира.

Робин кивнул.

— Именно поэтому его тело в настоящее время находится под наблюдением в одной из дворцовых камер предварительного заключения.

Оберон с облегчением кивнул. Камеры предварительного заключения были вырыты в горе и, черт возьми, были почти непроницаемы.

— Что с остальными?

— На Дональда напали Редкапы, когда он сопровождал одну из племянниц Глорианны на мероприятие Белого Двора. Клинок отдал за нее свою жизнь.

— Один из Клинков встречался с племянницей Глорианны? — и почему он ничего об этом не слышал?

— Нет, — Робин взъерошил свои волосы. — После похищения принца Эвана Белая королева потребовала защиты для своей племянницы. И не меньше, чем Клинка.

— Черт, — Оберон залпом допил виски. — У нее есть собственные охранники. Рыцари Оберона не обязаны нянчиться с королевскими особами.

— Как я и ответил ей, но Глорианна, очевидно, напрямую связалась с Дональдом.

— А когда того требует нужда, рыцарь Оберона откликается, — данное качество превращало обычных людей в Клинков. Когда кому-то требовалась опека, когда слабые нуждались в защите, рыцари первыми прибегали на помощь. Даже самые порочные люди питали слабость к тем, кому требовался надежный щит от окружающего мира.

Робин скорчил гримасу.

— Хуже того, Дональд был учеником Алекса Маллеброна.

Оберон гневно выругался на языке, давно забытом всеми, кроме трех человек. Рыцарь Нуады и один из самых преданных сторонников Глорианны. Фея был фанатично предан Нуаде и являлся одним из старейших ныне живущих фейри.

— Он будет недоволен. Когда Дональд присягнул Серым вместо того, чтобы стать одним из рыцарей Глорианны, Алекс пришел в ярость.

— Ты еще мягко выразился, — Робин плюхнулся в кресло напротив Оберона, то самое, которое не так давно занимала Кэсси. Хоб уставился в темноту, скрестив ноги и лениво покачивая ступней. Но Оберона было не так легко одурачить. Несмотря на непринужденную позу, Робин был глубоко потрясен гибелью своих людей. — Он планирует устроить для Дональда похороны с почестями.

— Принцесса?

— В порядке.

Оберон немного расслабился.

— Хорошо. Мы обязательно передадим наши глубочайшие соболезнования.

Робин кивнул, а затем продолжил:

— У Дженнифер Дуглас была стычка с эх-ушкье во время обычного расследования. Предполагалось, что она будет вести наблюдение за новым кланом Малмейном, но ее обнаружили.

— Как она вела наблюдение? — Дженнифер была тем Клинком, которого Оберон не знал лично.

— Она брауни, домашняя фея. И она уже служила клану Малмейн, когда они сменили лояльность с Белого на Черный.

— Ах, — Робин поручил нескольким Клинкам разобраться в ситуации. Жаль, что ни Джейдену, ни Дженнифер не удалось остановить падение Малмейнов. — Значит, ее обнаружили.

— Либо так, либо эх-ушкье любит пирожные.

— Не смешно, Робин.

— А я и не шутил, — Робин отвернулся от окна. — У тебя остался виски? Последняя смерть была… интересной.

— Интереснее, чем гибель от эх-ушкье? — Оберон встал и направился к маленькому бару, который держал в гостиной специально для ночных визитов Робина. Он налил Хобу двойную порцию и поставил бокал на стол, прежде чем вернуться на свое место.

Робин залпом осушил бокал.

— Ага. Похоже, Дженис Лоухорн столкнулась с джинном, — бокал Робина был аккуратно поставлен на стол. Хоб стал поглаживать стекло, внимательно изучая грани на стакане.

Оберон удивленно моргнул. Джинны были преданы Серому двору. Лишь немногие представители этой уникальной расы так и не определились со стороной.

— Как это произошло?

— В определенных вопросах джинны могут быть удивительно обидчивы. Дженис посетила бар, принадлежащий ее двоюродному брату. Туда же прибыла и группа джиннов. В общем она начала болтать лишнее, тем самым обидев одного из джиннов.

— Мне нужны подробности, Робин. Если джинну потребуется наказание, то я должен четко понимать, что случилось, — убийство Клинка не могло так просто сойти с рук.