Упырёк - Эдвина Лю Страница 37

С кофе, конечно, ничего не вышло, никто его варить не собирался, но кто-то сбегал в котельную за кипятком — заварили травяной чай, разлили по кружкам. Вяло жуя вчерашние пирожки, Эдвард поискал глазами Венделу. Её нигде не было.

***

Лассен Мармален спал крайне скверно. То ему снились какие-то неприятные вещи — разрытые могилы, например, и унылые армии мертвецов, мерно шагающие по серым дорогам, то он внезапно вздрагивал во сне и просыпался. Прислушивался к тишине, приглядывался к темноте, засыпал вновь и видел ряды книг в библиотеке Рандеворса. Они начинали сыпаться с полок, летели прямо в лицо, как разъярённые птицы, ударяли по голове. А не то вдруг перед внутренним взором его появлялись знаки — и не только Ордена Теней и Ордена Отражений. Много знаков, очень много, они мельтешили и суетились, спеша показаться Лассе во всей красе. Ему становилось то холодно, то жарко. Хотелось пить, но остался только сладковатый желтый ирнар, а он плохо утоляет жажду. В темноте ему вдруг начинали чудиться смутные фигуры, чуть светлее или чуть темнее тьмы, а в тиши мерещились звуки — но едва он прислушивался, как понимал — кругом царит безмолвие.

Когда снаружи забегали, затопали, заговорили люди, Лассе понял, что рассвет уже близок, и прижался к холодной стене, мысленно обращаясь к Пату Арле. Но тот не отозвался. Мармален забеспокоился и поскрёбся в стену, ожидая услышать стук или хоть шорох в ответ. Нет. Ничего. Уж не сбежал ли Тёмный? Это было бы странно. Столько ждал, чтобы вдруг уйти…

Щёлкнул замок. Вошёл незнакомый, но Лассе сразу понял, кто это — дознаватель, который ночью приходил и бил Пата. Высокий, пожалуй, не очень старый, а то вчера Лассену показалось, что дознаватель в возрасте. Пальто поверх рясы, на голове шерстяной платок, узлом завязанный на затылке, на шее в несколько оборотов — щегольской шарф. На руках жёлтые перчатки из тонкой кожи.

— Где она? — спросил дознаватель отрывисто. — Ты же наверняка знаешь!

Как его вчера назвала Вендела? Гисли, точно.

— Кто, эн Гисли? — спросил Мармален.

Его заминку тут же истолковали неправильно. Гисли подошёл к Мармалену, сидящему на койке, и взял его за грудки. Треснула, но выдержала тёплая безрукавка поверх плотной шерстяной сорочки.

— Эта ваша Вендела, чёрный шур её задери, — прорычал дознаватель. — Ты же, говорят, от неё на шаг не отходил! Ты хорошо ее знаешь! Куда она может удрать, да ещё с арестованным на руках?

Лассе почувствовал ярость Гисли. Но что с ней делать? Он, Мармален, не маг и разделить эмоцию не может… Эх, надо было послушать Криззена, не оставаться тут. Пошёл бы в госпитале работать… хоть какой-то толк!

— Н-не знаю, — честно сказал Лассен. — А разве не…

В отдалении послышался сигнал. Тихий, но внятный посвист сторожевых трубок на крыше участка. Тёмные идут.

— Тёмные идут, — одними губами произнёс Мармален. Койка хрупнула, лязгнула — пружины матраса вдруг все разом разогнулись, и вся конструкция провисла. Да так, что ножки и спинки подкосились.

Гисли разжал пальцы.

— Ага, — сказал он. — Ну, хоть тебя я разъяснил. Семейная эмоция!

Лассе шмякнулся на сломанную кровать, и та окончательно повалилась на пол. Сковывающее заклятие тут же опустилось на его челюсти, связало руки, затуманило мозг. И Мармален ощутил, что его разделяют — вот оно, оказывается, как бывает. Словно часть тебя воруют, забирают, чтобы не вернуть никогда! Ему разделяли лишь боль или горе, но никогда — боевую, ключевую или семейную эмоцию!

Тут он удивлённо посмотрел на Гисли и непослушными губами спросил:

— Семейная?

Руки его заскреблись по полу и словно сами собой начали чертить — правая знак Ордена Отражений, а левая — знак ложи Смерти.

Гисли с жалостью во взгляде вздохнул и положил руку Лассе на темя.

— Усни, — велел он.

И словно кто-то выключил свет и звуки.

***

Кэри, как ни спешила, не могла бросить Пата. А он был плох. В замешательстве она не сообразила стащить в кабинете Криззена пачку бирок, хотя стояла возле стола и дотянуться до верхнего ящика могла запросто. Гисли бы и не заметил!

У неё в кармане мундира оставалась одна-единственная бирка, и Кэри уже подумывала её использовать, да не решалась. Вдруг будет ещё худший случай?

А молчаливый Пат шёл медленно. У него кружилась голова — очевидно, удар затылком о пол сказывался сильнее всего. Вряд ли от ударов в челюсть человек стал бы так шататься из стороны в сторону. Один раз маг склонился, держась за уличный фонарь, чуть не пополам сложился, и его вырвало.

В конце концов, Кэри затолкала его в какой-то тёмный подъезд, надеясь, что патрульным будет не до него сегодня. И побежала вниз к порту — подозревая, что раз Тёмные облюбовали себе доки, то оттуда и пойдут к участку.

Вывернув из-за очередного угла, Вендела столкнулась с процессией, еле-еле успев затормозить прямо перед Вильермо Летой.

— Стойте, — выдохнула она. — Не ходите туда.

Она согнулась и уперлась руками в колени, восстанавливая дыхание.

— Кто-нибудь, улица Двух Волн, дом номер семь… там ваш друг. Не могла его… бросить.

Судя по выражению лица Леты, он тоже удивился.

— Вы вытащили Пата? — спросил он.

Кэри и сама себе поверить не могла. Спасла Пата, Тёмного мага, а собственного рядового бросила, оставила в участке под стражей, когда там правит этот негодяй! Остаётся лишь надеяться, что Эдварду Гисли пока не тронет Мармалена.

— Поворачивайте, поворачивайте прочь, скорее. Рассредоточьтесь, затаитесь, — умоляюще сказала Кэри, переводя дух.

Отряд тем временем шёл. Обходил стоящего Вильермо, обходил Кэри — только один человек свернул на улицу Волнорезов, повинуясь краткому указанию Леты. Очень большой отряд.

— Стойте, — Вильермо Лета крикнул вроде бы не во всю мощь, но тем не менее маги ложи Страха услышали. — Эна Вендела, что произошло? Если можно, то покороче.

От его пронзительного взгляда Венделу пробрала дрожь.

— Дознаватель приехал, — сказала она. — Глава Комитета Тирны. Всех настроил против вас, говорил, что вы на самом деле в сговоре с некромантами, что вы сначала займёте участок, потом — город… Убедил всех в считанные минуты!

— Такому таланту место в ложе Власти, — хмыкнул Лета. — Что ж, нас достаточно много, чтобы действительно посеять Страх.

Кэри вздрогнула. «Я не боюсь, — напомнила она себе. — Я не такая, как отец, я не испугаюсь!»

Она уперлась руками в грудь Леты.

— Вильермо,