Город Тысячи Пещер - Анна Синнер Страница 33

стоило Асте вернуться в комнату. На ее кровати сидел принц. Бледный, сам не свой. Вместо формы одетый в черные брюки, сапоги и распахнутый кожаный жилет на голое тело. Удивительно, классический для эсгаров наряд, но именно в нем Иллай был каким – то совершенно невероятным образом похож на своего отца, хоть с бритой головой короля Шантилара она никогда и не видела.

– Ты что здесь делаешь?

– Тебя жду, – Иллай поднялся на ноги, чуть качнувшись.

Замечательно. Он еще и не совсем трезв. Мягко говоря.

– Не помню, чтобы я тебя приглашала. Уходи.

Принц недовольно поморщился:

– Неужели ты так сильно меня ненавидишь?

– Я? Тебя? – она и сама не поняла, как сорвалась. Слова Иллая стали последней каплей. – Ты ничего не перепутал, Мэйс? Это я тебе ежедневно угрожаю? Требую, чтобы ты немедленно исчез из академии? Смотрю на тебя так, будто готова убить собственными руками? Нет! Я терплю все твои выходки! Я поперлась на эти дурацкие бои, чтобы тебе помочь! Это ты… Ты виноват! Скажи, не вмешайся герцог, чем бы все кончилось? А ты чуть не задушил меня при первой же встрече!

Слезы застилали глаза, но Аста уже не могла остановиться. Столько лет в Килденгарде она молчала, строила из себя леди, не жаловалась, не скандалила. А порой так хотелось сказать все как есть. Все, что накипело. Вот она и сказала.

– Аста, ты совсем дура? – Иллай, кажется, внезапно протрезвел. – Ты серьезно думаешь, что я могу причинить тебе вред? Ты была моей семьей!

– Семьей? Считаешь, так с семьей поступают? Я пять лет ночами рыдала в подушку! Из – за тебя! А ты все это время был жив! Но мне сообщить об этом не потрудился!

Она обессилила. Совершенно. Принц, однако, решил ее добить:

– Да, не потрудился настолько, что приехал в твою дурацкую академию, как только перестал быть опасен для всего живого! Мне Рей чуть голову не оторвал, когда я сбежал из Сейгарда! И ради чего? Чтобы увидеть, как ты беззаботно заливаешься смехом, сидя на коленях у Деналя!

Аста даже ответить не смогла, замерла на месте. Она помнила тот день. Чуть больше года назад, когда она, наконец, сдалась и приняла ухаживания Винсента. В саду при академии… Впервые с момента «гибели» Иллая ей вдруг показалось, что он где – то рядом. Словно наваждение. Такое реальное, что она спрыгнула с колен Винсента и, сославшись на необходимость собрать травы для домашней работы, прочесала весь сад, но никого не нашла. А потом добрых два часа просидела в ванной, захлебываясь слезами.

Надо было рассказать принцу правду про Винсента, про приворот. Но нет, оправдываться она не собиралась.

– Ты должна была стать моей женой! Моей, не его!

– Я никому. Ничего. Не должна! Ни тебе, ни Винсенту, ни кому – либо еще. Понял? А теперь уходи.

Не понял. Причем совсем. Аста даже пискнуть не успела, как принц сгреб ее в охапку, прижал к стене и поцеловал. Такого поворота она уж точно не ожидала, но Иллая не оттолкнула и даже робко провела пальцами по рельефному прессу. Не потому, что хотела большего. Нет. Из праздного любопытства. Ее ведь, по сути, никто и не целовал, кроме Винсента. Тот раз, когда пятнадцатилетний принц чмокнул ее в губы посреди оливковой рощи, а потом испугался настолько, что прятался во дворце до ее отъезда, не в счет. Сейчас же Иллай свое дело знал. Действовал мягко, без напора, лишь слегка придерживая ее рукой за талию. И она позволила себе насладиться и утонуть в приятных ощущениях. Жаль только, что бабочек в животе этот прекрасный поцелуй так и не разбудил.

– Прости, – принц остановился сам и сделал ровно то, что и пять лет назад. Сбежал, по пути споткнувшись о ее сапоги.

Аста рухнула на кровать. Злиться на Иллая не получалось. Даже наоборот. Пришло облегчение. Он искал ее, а значит, не все потеряно.

Заснуть никак не получалось, и Аста так и проворочалась всю ночь. Измученный трудами бес появился ближе к утру и, как обычно, развалился на герцогской кровати. Медом ему там, что ли, намазано?

– Эфи, слезай! Герцог вернется, нам обоим влетит.

Бес зевнул и завернулся в одеяло:

– Этот – то? Он у девицы своей.

Не сложно догадаться, чем именно герцог занимался в комнате своей подружки с косой. Лирии, кажется. Аста видела ее мельком на общем собрании. Красивая. Высокая, статная, с пышной грудью, аппетитными бедрами и предательски тонкой талией. Смуглая, черноглазая, черноволосая. Однозначно чистокровная эсгарка. Такую уж точно молью назвать язык не повернется.

– Астория ревнует… – «кот» расплылся в совершенно бессовестной улыбке.

– Еще чего. Спи давай.

Ревновать это несносное создание? Нет уж. До такого она, слава богам, пока еще не докатилась.

ГЛАВА 25. АРТЕФАКТ

К утру герцог так и не пришел. Эфи, вибрируя от восторга, умчался в лавку шить очередную порцию нарядов для бала. Аста, пообещав бесу непременно посетить его новые владения, неспешно собиралась на занятия, когда в комнату «на огонек» заглянула та самая подружка герцога. Проходной двор. Не иначе.

– Его нет.

– Знаю, он еще спит у меня, – Лирия явно чувствовала себя как дома и по – хозяйски плюхнулась на герцогскую кровать. – Я пришла к тебе.

К ней? Вот так новости.

– Чем обязана?

– Ты ведь знаешь, что мы с Рейденом вместе… Не просто вместе спим, мы пара.

Аста чуть учебник не выронила. Серьезно? Она права на герцога заявить пришла? И не поленилась же. Просто удивительно.

– И?

Лирия с отвращением поморщилась:

– Что «и»? Берлейн, не стой из себя дуру. Пол академии видело, как вы обжимались в коридоре.

– Послушай, Лирия. Я без пяти минут замужем, на твоего герцога я не претендую. Так что, если ты пришла за этим, можешь спать спокойно. А мне пора на занятия.

– Первой по расписанию у тебя практика рукопашного боя и владения оружием. Со мной. А я лично никуда не тороплюсь.

Аста чуть не застонала от несправедливости. Кто ж знал, что профессор «Л. Адаро», указанный в брошюрке с расписанием, не мужчина – воин, а длинноногая эсгарка. Переходить на «Вы», правда, смысла уже не было. Тем более, что Лирия сама заявилась к ней в комнату, куда ее, к слову, никто не приглашал.

– Что ты от меня хочешь?

– Хочу, чтобы ты исчезла из академии и больше никогда не попадалась Рею на глаза.

Какая деловая. Аста была бы и рада, да кто ж ее отпустит.

– Лиор меня прибьет,