Жизнь под иллюзией - Софи Марш Страница 33

- Я тебе что всё это время говорил? Забыл? Не кусай девок, с которыми спишь. Это инстинкт, от которого ещё долго мы не сможем избавиться. И направлен он был совсем не на убийство.

- А на что? - я так оторопел от этого, что не нашелся что ещё сказать. Разъяснения к табу, похоже, всё же последуют сегодня.

- Это брачный инстинкт нашей животной сути, тёмной части, которая живёт внутри. Жажда обмена кровью с выбранной обеими нашими ипостасями партнёршей, для привязки. Единения, так сказать.

- Какими ипостасями? - хохотнул я. - Мы же не оборотни, чтобы оборачиваться!

- Не оборотни. - согласно кивнул дядя - Мы другое. Только оборотни сохранили способность к обороту перейдя в этот мир, а мы этого лишились.

- Да ладно..! - не поверил я. Снова хохотнул, радуясь в душе тому, что состояние моё проходит. Возбуждение спадает, клики уже не выпирают из под верхней губы.

- Видишь ли, тёмная суть может выбрать для брака единственную. Женщину, которая усмирит монстра внутри. Любимую. Способную выдержать брачное единение, способную как брать, так и отдавать взамен.

А если бездумно поддаваться инстинктам, то партнёрша по большей части не выдерживает и пары таких связей. Ни о каком единении и речи не идёт, но инстинкты, выработанные тысячелетиями, берут своё. Ты ищешь её, и убиваешь по ходу поиска, потому что они не могут брать и отдавать. Не могут принимать наши обе ипостаси. Только не в этом мире.

- Я ни разу о таком не слышал!

- Сейчас слышишь. И я очень советую - не подходи больше к той девке, которую пил сегодня. Это чревато огромными проблемами для всех нас. Могут начаться гонения.

- Это всё интересно. Но я не трахал сегодня никого. - сказал твёрдо, раздражаясь непонятно из-за чего. Клыки просто моментально снова вылезли на полную длину, чашка с отваром хрустнула в руках.

- Да ты на себя посмотри! - и дядя ткнул себе за спину, где висело большое зеркало. А там я сам себя не узнал. Это не мог быть я. Клыки, когти, абсолютно синие, ненормально светящиеся глаза. И тут на коже начала проступать замысловатая вязь серебристого рисунка. Послышался звонкий стук упавшей и разбившейся чашки. И сдавленный стон дяди, наполненный ужасом. - Боги, как такое возможно..?!

- Что это?! - спросил, указывая на эти рисунки, которые показались и тут же исчезли.

- Брачная вязь. - сдавленно выдавил он.

- Какая, к дьяволу, брачная вязь?! Я ни на ком не женился!

- Ну на ком-то же хотел! И даже спал с ней! Кто она?! Кто эта вампиресса?!

- Да нет никого! Сколько я могу повторять! Я лёг один и проснулся так же один!

- Не может быть! Была женщина! Это совершенно точно! Не с подушкой же ты спал сегодня! Да и её крики, к слову, слышали половина замка.

- Это был сон! Всего лишь сон! Никакой женщины рядом! - я уже бесился. Не знал как донести до дяди истину, и не знал что со мной происходит.

- И кто же был во сне? - вкрадчиво спросил дядя. - Кто тебе снился, Диен?

- Амира... - сказал я, повесив голову.

ГЛАВА 18.

Дни потянулись за днями. Хельга и другие две горничные временно превратились в портних: переделывали и подгоняли платья дочери лина Николо для меня.

Из нашей аскетичной комнатки, которая предназначалась для бедных родственников, нас с сыном выселяли чуть не всем особняком. А всё потому, что я не хотела занимать хозяйские покои, пока, можно сказать, прах прежнего хозяина ещё не успел остыть.

Решающим аргументом стало то, что в скором времени, как только купол падёт, тут будет яблоку негде упасть. Сюда съедутся все, кому ни лень. В том числе и инспекторы, и королевские представители, и боги знают кто ещё! И не дело, если хозяйка будет ютиться как сиротка в начале крыла, почти под лесенкой. Вызовет ненужные подозрения, разбирательства и прочие расследавания.

Пришлось сдаться и скрипя зубами всё же переехать. Ну как переехать - мы просто перешли в последнюю комнату по коридору. Тут всё буквально с порога говорило о том, что это хозяйские покои: пушистый темно-зеленый ковёр в центре, широкая кровать с высокими столбиками, занавески на окнах, камин, выложенный природным камнем, и не облагороженный штукатуркой и лепниной. Удобные кресла рядом с огнём и небольшой столик. Секретер в углу.

Для гардероба отведена целая комната! А пройдя через неё я могла переместиться в соседние покои. Они были немного меньше, но более в мягких оттенках: бежевый, молочный, кофейный.

И тут сын меня удивил просто безмерно - он мне котегорично заявил, что будет спать тут. Один. Он для этого уже совсем вырос. Если честно, думала это всё мимолётно, и вечером мой большой и взрослый сын прибежит. Но ночь следовала за ночью, а мой непоседа продолжал упорно оставаться один на ночь.

Через неделю я всё же обнаружила причину этого неожиданного преображения - щенок.

Я, признаюсь, совсем забыла о его просьбе, и он решил добыть себе питомца сам. Просто приманил припасённой котлетой.

Я застала их, когда зачитавшись, собиралась лечь спать намного позднее обычного. Прошла знакомым путём, проверить как там устроился мой малыш и застала премилую картину: ребёнок спит в обнимку с пушистым розовым комком меха, размером с себя самого, заботливо делясь одеялом с этим чудом. Острые кошачьи ушки дёрнулись в мою сторону, дрогнули длиннющие усы, и животное приоткрыло невозможно голубой глаз. Настороженно наблюдало за мной, пока я стояла разинув рот. Я уже набрала в лёгкие воздуха, чтобы шикнуть на животное, но кот опередил меня: лизнул в лоб сына, прикрыл глаза и затарахтел.

Всё. Тёплую и уютную маму заменили меховым мурлыкающим зверем. Грустно товарищи...

Я почувствовала себя вдруг ненужной. Странное, разъедающее чувство. Наверное это просто ревность. Как бы невероятно и парадоксально это не было. Пришлось разворачиваться и идти к себе.

Так, думая о многом, я и уснула. Среди ночи проснулась от ласковых поцелуев и невероятно нежных объятий.

Я, прижимаясь спиной к горячей мужской груди, вдруг всхлипнула и разревелась. Одиночество и чувство ненужности накатывало, топило под волнами.

Мужчина сначала замер, а потом начал гладить, как маленького ребёнка, по голове, плечу. Пробурчал какое-то проклятие себе под нос, принудительно развернул меня к себе, прижал теснее. Принялся сцеловывать текущие слёзы