Поцелуй дракона - Миранда Мартин Страница 33

на грудь, я жду, пока он успокоится. Он смотрит вниз, глядя на мою руку, затем снова поднимает взгляд и встречается с моими глазами. Один массивный кулак поднимается, и я уверен, что он собирается меня ударить. Если он это сделает, я не знаю, смогу ли я поддерживать себя. Всё зависит от того, получит ли Дросдан контроль над своим биджасом.

— Я — это я, — говорит Дросдан, опуская руку на бок.

— Вместе мы сильнее, — говорим мы с Дрозданом в унисон.

Дросдан кивает, беря моё предплечье, а я хватаю его, затем Второй возвращается и становится позади вождя.

Поворачиваюсь обратно к Лейдону, я протягиваю руку.

Лейдон смотрит на него, затем на меня. Никто не говорит, толпа вокруг нас ждёт, затаив дыхание.

Лейдон принимает моё предложение, мы сжимаем предплечье к предплечью. Толпа коллективно вздыхает с облегчением.

Сверре подходит и встаёт рядом с Лейдоном.

— Как я и говорил, — говорит Вождь, продолжая разговор, как будто ничего не произошло. — Когда-то здесь жили тысячи змаев. Можем ли мы составить соглашение о разделе части твоей территории? — Челюсть Лейдона напрягается. Сверре, как и я, внимательно наблюдает. Право на город принадлежит ему, и последнее слово в любых переговорах будет за ним, если только мы не захотим отобрать их у него. Это не тот путь, по которому пойдёт вождь.

— Я подумаю об этом, — говорит Лейдон.

— Это все, что мы можем просить, — говорит вождь. — Не мог бы ты присоединиться к нам и разделить с нами воду?

Мой желудок напрягается в ожидании его ответа. Напряжение в воздухе нарастает, потому что то, что он скажет дальше, решит будущее, и все близко стоящие это знают.

— Да, — говорит Лейдон, бросив быстрый взгляд через плечо на Сверре.

Вождь улыбнулся, затем указывает своим посохом путь. Кто-то предлагает два бурдюка. Висидион и Лейдон берут по одному.

— Вода, — говорит вождь, направляя руку в сторону Лейдона.

— Вода, — соглашается Лейдон.

Каждый из них выпивает, а затем возвращают бурдюки.

— Нам есть что обсудить, — говорит вождь. — Может быть, мы сможем посидеть с Советом старейшин?

— У вас есть Совет старейшин? — спрашивает Сверре.

— Да, — говорит вождь. — Во главе с моим отцом Калессином.

Сверре второй раз переспрашивает.

— Калессин?

— Да, — говорит Висидион.

Я теряю интерес к разговору. Мои мысли обращаются к моему брату Рюту. Я не заглядывал к нему. Они вытащили его через бурю, это же хорошо?

Рют, я уже много лет думал, что он мёртв. Когда пираты напали на клан в нашей долине, они использовали его как берсерка, чтобы возглавить нападение. Мы его подчинили, но он отдался своему биджасу. Мне нужно время, чтобы поработать с ним, чтобы вернуть его в здравомыслие.

— Понятно, — говорит Сверре, явно говоря меньше, чем имеет в виду.

— Я посижу с ними, — говорит Лейдон. — У людей тоже есть совет, но окончательное решение о городе остаётся за мной.

— Конечно, — соглашается вождь. — Мы должны решить, как лучше всего нам быть вместе. Вместе мы сильнее.

— Я часто слышал, как твои люди так говорят, — говорит Лейдон. — Что это значит?

— Это указы, остановленные моим отцом, — говорит вождь. — Именно его виде́ние, того, что произойдёт, провело его так далеко. Указы делают нас сильными, объединяют нас, позволяют нам работать вместе.

— Вот почему вас так много? — спрашивает Лейдон, указывая на палатки.

— Да, — отвечает вождь. — Так мы можем быть вместе и работать сообща.

Лейдон качает головой и открывает рот, чтобы что-то сказать, когда что-то происходит.

Раздаётся громкий грохот, а затем резкий жужжащий шум.

Повернувшись на звук, за куполом летят искры. Человеческий самец танцует и кричит, его одежда дымится, пока он перебегает с ноги на ногу.

К нему устремляется небольшая группа самцов, тех, кто обложил палками внутреннюю часть купола. Один из них хватает мужчину и катится вместе с ним по земле.

Ещё одна группа прибегает откуда-то из глубины города.

— Нет! — кричит Сверре.

Сверре и Лейдон бегут к куполу. Я бегу с ними. Я не уверен, что только что произошло, но тошнотворная яма, образовавшаяся у меня в желудке, подсказывает мне, что это нехорошо.

Человеческие самцы внутри стоят группой. Двое, катавшиеся по земле, встают. Тот, чья одежда дымилась, хлопал по обгоревшим дырам, из которых до сих пор вьются клубы дыма. Один из них выходит вперёд и указывает на нас, змаев, собравшихся у двери шлюза. На лице у него была злобная ухмылка.

Глава 19

Оливия

Моё сердце колотится в груди, я тяжело дышу, прерывисто задыхаясь, изо всех сил стараясь не отставать от группы, бегущей по городу. Я не в форме для этого.

Одним усилием воли я заставляю себя продолжать движение. Боль в боку настолько сильная, что я прикусываю нижнюю губу, чтобы не закричать. Я не думаю, что я смогу вспотеть из-за обезвоживания.

Мы добрались сюда, чёрт возьми. Как все могло обернуться так ужасно!

Я отстаю. Не могу бежать с ними в ногу. Глупое, глупое тело.

Мои бёдра горят, звёзды танцуют перед моими глазами, но я продолжаю двигаться вперёд. Никаких передышек. Не могу остановиться, надо добраться до него. Придётся найти способ.

Мои лёгкие горят. Каждый вдох обжигает.

Больше не надо. Я не смогу сделать ещё шаг.

Но я делаю. Как-то. Ещё один. Другой. Не могу смотреть вперед. Не могу остановиться. Одна нога за другой. Нужно продолжать идти.

Купол сверкает впереди, когда мы поворачиваем за угол. Две группы людей кричат ​​друг на друга. Между ними в сияющем белом наряде шагает высокая женщина. Длинные тёмные волосы ниспадают ей на плечи. Она властна и сильна, её присутствие требует к себе уважения.

Хотя я никогда не видела её лично, я её узнала. Леди генерал Розалинда. Командир боевой группы корабля. Истории о ней дикие и разнообразные: от рассказов о доброте до невероятно холодной жестокости.

Розалинда встаёт между двумя группами, и крики прекращаются, когда она переводит взгляд с одной на другую. Группа женщин, за которой я иду, приближаются, но встаёт в стороне. Розалинда посмотрела на нас через плечо, прежде чем обратить своё внимание на дверь.

— Что здесь случилось? — она спрашивает.

— Этот сукин сын, Петрас, сломал дверной замок! — кричит неряшливый мужчина, стоящий впереди одной группы, указывая на кого-то из другой группы.

Розалинда посмотрела на неряшливого мужчину. Это всего лишь взгляд, но он сжимается под ним. Я имею в виду, чёрт подери, ей было даже не обязательно что-то говорить.

— Ваша светлость, — добавляет мужчина, не глядя ей в глаза. — Я хотел сказать… Петрас там, он взорвал дверь.

Розалинда обращает