Дженнифер Арминтраут - Полукровка Страница 33

Эйден подошел и толкнул меня обратно на мат.

— Ты когда-нибудь сидишь дольше пяти секунд?

Я усмехнулась, садясь.

— Нет.

Он выглядел так, как будто хотел улыбнуться, но не стал этого делать.

— Сегодня вечером, когда увидишь Люциана, у тебя должно быть лучшее поведение.

Я подтянула ноги, начиная смеяться.

— Лучшее поведение? Я так думаю, это не вызывать Люциана на бой? Он слабак.

Суровый взгляд на лице Эйдена указывал на то, что ему было не смешно.

— Ты понимаешь, твой отчим может отменить решение Маркуса позволить тебе остаться здесь? Его власть заменяет дядину?

— Да. — Я положила руки на бедра. — Маркус позволил мне остаться, чтобы я смогла доказать, что способна вернуться в классы осенью, я не вижу, что это большое дело.

Эйден быстро встал на ноги. На мгновение я была поражена тем, как быстро он двигается.

— Большое дело – это если ты будешь разговаривать с Министром так же как с Маркусом, у тебя не будет второго шанса. Ни у кого не будет возможности помочь тебе.

Я отвела от него глаза.

 — Я не буду при нем молчать. Честно говоря, Люциан не может сказать мне что-то такое, что сможет взбесить меня. Он ничего для меня не значит. Никогда не значил.

Эйден выглядел озадаченным.

— Попробуй, запомнить это.

Я выдала усмешку.

— У тебя так мало веры в меня.

Удивительно, Эйден улыбнулся мне в ответ. Это заставило меня чувствовать себя глупо.

— Как твоя спина?

— О. Лучше. Эта... штука действительно помогла.

Он прошел через маты, взгляд серебристых глаз остановился на мне.

— Прикладывай её на ночь. Синяки должны пройти за пару дней.

Ты всегда можешь помочь намазать его снова, но я не стала говорить этого. Я отступила, сохраняя между нами дистанцию.

— Да, сенсей

Эйден остановился передо мной.

— Я лучше пойду. Министр и его Охрана скоро прибудут, и все в Ковенанте будут ожидать встречи с ним.

Я застонала. Каждый будет одет в форму какого-то вида, и никто не дал мне ни одну.

— Я собираюсь за всем приглядеть.

Эйден положил руки мне на плечи, стирая мои навыки серьезного мышления. Я уставилась на него, представляя ярко дикий сценарий, в котором он притягивает меня к себе и целует, как мужчины в тех грязных книгах, которые читала моя мама. Он поднял меня и поставил на пол в нескольких футах от мата. Присев на корточки, он начал скатывать маты. Мои фантазии улетучились.

— Как ты будешь выглядеть? — спросил он.

Я скрестила руки на груди.

— А что я должна надеть? Я буду торчать на виду, и каждый будет смотреть на меня.

Он посмотрел на меня сквозь густые ресницы.

— С каких это пор тебя беспокоит, что все смотрят на тебя?

— Хорошая мысль. — Я улыбнулась ему, а затем отскочила в сторону. — Увидимся позже.

К тому времени, когда вечером я добралась до общего зала, там уже всё гудело. Это не Люциан, Калеб ходил по всей комнате. Даже Леа казалась заведенной, пока теребила прядь волос вокруг своего пальца.

Никто из нас, полукровок, не заботил Люциана лично, но как Министр Суда он оказывал высокий уровень контроля над чистокровными и полукровками. Никто не мог понять, зачем Министр должен прибыть в Ковенант летом, когда подавляющего большинства студентов не было.

Я все еще представляла Эйдена пиратом, при этом у меня подкашивались ноги.

— Ты что-нибудь знаешь? — спросил Люк.

Прежде чем я успела ответить, Лея встряла в разговор.

— Откуда она знает? Люциан едва знается с ней.

Я ласково посмотрела на нее.

— Это должно было ранить мои чувства?

Она пожала плечами.

— Моя мачеха приходит ко мне каждое воскресенье. Почему Люциан не посещал тебя?

— А ты откуда знаешь?

Ее взгляд был хитрый.

— Я знаю.

— Ты охмурила одного из Охранников, не так ли? — Я хмуро посмотрел на нее. — Это объясняет то, почему ты так много знаешь.

Лея прищурилась, как кот, который заметил мышь. Хихикая, я поставила ставку на Клайва, младшего стражника, который присутствовал в первый день, когда я прибыла в Ковенант. Он был красив, любил молодых девушек, и я его видела около общежития несколько раз.

— Может быть, он приехал, чтобы выгнать тебя из Ковенанта. — Лея изучала свои ногти. — Я всегда думала, что тебе пошло бы лучше быть с рабами.

Небрежно я наклонилась вперед и схватила один из толстых журналов. Я бросил его в голову Лею. С рефлексами полукровки она схватила его.

— Спасибо. Мне нужно что-то почитать. — Она стала листать его.

Время приближалось к семи, и я направилась обратно в свою комнату, чтобы приготовиться. На кофейном столике была сложена оливково-зеленая форма Ковенанта. Мои глаза расширились, а когда я взяла форму, из нее выпала небольшая записка. Я открыла ее дрожащими пальцами.

 Надеюсь, угадал твой размер. Увидимся вечером.

Улыбаясь, я взглянула на штаны и обнаружила, что они были моего размера. Меня бросило в жар. Это очень многое значило для меня. Сегодня я буду выглядеть так, будто я на самом деле принадлежала Ковенанту.

Вместо черной формы, которую носили Стражи, у студентов была зеленая того же покроя, напоминая военную форму. И у нее были изящные карманы и крючки, чтобы носить оружие, которое мне очень нравилось

После быстрого принятия душа, я надела зелёную форму и почувствовала небывалый прилив радости. Годы прошли с тех пор, как я ходила в этом, и были времена, когда я думала, что никогда не надену ее снова. Крутясь перед зеркалом, я могла сказать, что выглядела я хорошо в зеленой одежде.

Возбужденная, я стянула свои волосы в "конский хвост" и пошла на встречу с Калебом. Вместе мы направились в главный кампус, и всплеск ностальгии пробежал через меня, когда мы вошли в крупнейшее здание Академии.

Я избегала кампус Академии с тех пор, как вернулась, главным образом потому, что здесь был офис Маркуса. Это будет несправедливо, если он решит не оставлять меня. Конечно, Калеб думал, что дела идут великолепно, и Маркус позволит мне остаться, но я не была уверена в этом. Последний раз я видела его в тренажерном зале, и в тот момент я выглядела как идиотка. Я чувствовала, что произвела неизгладимое впечатление. Если вдуматься, неудивительно, что Эйден так обеспокоен тем, что я могу сказать что-то Люциану.

Повертев головой, я посмотрела на толпы людей, которые заполняли этот грандиозный вестибюль школы. Казалось, что все Охранники и Стражи были здесь, стоя под статуями девяти муз. Олимпийская девятка, дочери Зевса и Мнемозы или других, с кем он соединялся. Кто действительно знал? Бог повсюду.