Горячие руки для Ледяного принца (СИ) - Рита Морозова Страница 32

— Исцеления? — с ледяной вежливостью вступила Эльвира. Она сделала шаг вперед, ее голубые глаза сверлили меня. — Странное исцеление, после которого состояние Его Высочества только ухудшалось в последнее время. И которое он сам отверг, отказавшись от ваших услуг. Не потому ли, что почувствовал угрозу?

— Нет! — я почти крикнула. — Он… он боялся за меня! Боялся, что проклятие… что я пострадаю!

— Удобная отговорка, — усмехнулся Дерн. Его голос был мягким, но каждое слово било точно в цель. — Но факты, увы, упрямы. — Он кивнул одному из стражей у двери. Тот вышел и вернулся с… служанкой. Молодой, испуганной девушкой с заплаканными глазами. Я ее видела раньше — она иногда приносила еду в мои покои. Лира, кажется.

— Лира, — сказал Дерн мягко, но повелительно. — Расскажи Его Величеству, что ты видела.

Девушка всхлипнула, не поднимая глаз.

— Я… я приносила госпоже Аннализе ужин позавчера, — залепетала она. — Она… она была вся встревожена. Ходила по комнате. А потом… потом я увидела, как она прячет в сундук… маленький флакон. С темной жидкостью. А когда я убиралась в ее комнате вчера утром… — она сглотнула, — … я нашла этот флакон. Он был пуст. И… и пахло от него странно. Горько. Я испугалась… отнесла господину Дерну.

Дерн достал из складок своего плаща небольшой стеклянный флакон. Совершенно обычный, без опознавательных знаков. Пустой.

— Этот флакон, Ваше Величество. Лира передала его мне. Запах действительно… специфический. Напоминает вытяжку из корня Азраканта. Редкий южный яд. Вызывает резкое ослабление, упадок сил, а в сочетании с определенными условиями… может быть смертельным. Особенно для организма, и без того ослабленного… проклятием.

Король побледнел. Его пальцы вцепились в подлокотники кресла до побеления костяшек.

— И что же? — его голос дрожал от ярости и ужаса. — Ты использовала это? На моем сыне?

— Нет! — слезы хлынули из моих глаз. Отчаяние придало сил. — Я клянусь! Я никогда не видела этот флакон! Это подлог! Меня подставили! — Я метнула взгляд на Эльвиру. Она смотрела на меня с холодным любопытством, как на интересное насекомое. — Это она! Или Дерн! Они хотят меня убрать! Потому что я… я могу помочь Кайлену! Они боятся этого!

— Помочь? — Король встал. Его фигура, несмотря на возраст и усталость, вдруг показалась огромной и грозной. Глаза пылали. — Помочь? Ты помогла ему до такой степени, что он лежит сейчас без сил, холод сковывает его с удвоенной силой! И это после того, как ты «лечила» его! После того, как он отверг тебя! И мы находим у тебя флакон с южным ядом! — Он ударил кулаком по столу. Флакон подпрыгнул. — Ты не только шпионка, но и отравительница! Или… — он сделал паузу, и в его глазах мелькнуло что-то еще более страшное — суеверный ужас, — … ты служишь темным силам, что держат проклятие? Ты не лечишь, ты подпитываешь его? Этим своим «даром»?

Его слова были как нож. « Подпитываешь проклятие» . Возможно ли это? Мог мой дар, мои попытки бороться с холодом, неосознанно… вредить? Усиливать то, против чего я боролась? Мысль была чудовищной. Она подкосила меня. Я опустилась на колени, не в силах стоять.

— Нет… — прошептала я, но в моем голосе уже не было прежней силы. Только отчаяние и страх, что даже в моем желании помочь я могла навредить. — Я не знаю… Я только хотела помочь… Спасти его… Спасти всех…

— Ложь! — рявкнул король. — Твои теплые руки несли только смерть и обман! Дерн! Убери ее с моих глаз! В самую глубокую яму! Пусть гниет там, пока не признается или пока лед не скроет ее предательское сердце! А потом… потом казнь. Публичная. Чтобы все знали цену измене!

Стражи снова схватили меня. Я не сопротивлялась. Во мне не осталось сил. Только ледяное оцепенение и чувство полной, абсолютной потери. Потери свободы. Потери надежды. Потери себя. Меня снова потащили вниз, в мрак подземелий. Мимо торжествующей Эльвиры, мимо невозмутимого Дерна, мимо короля, чье лицо искажала ненависть и боль отца, видящего в тебе убийцу своего ребенка.

* * *

Новая камера была еще хуже. Меньше. Темнее. Холоднее. Воздух был спертым, пропитанным запахом сырости и чего-то… древнего, зловещего. Иней толстым слоем покрывал стены. Каменный выступ был покрыт грязной соломой. Я упала на нее, съежившись в комок, пытаясь согреться дыханием, но оно тут же превращалось в иней на губах. Камень за пазухой горел ледяным огнем, его вибрация стала резкой, тревожной, как предупреждение.

Я проиграла. Их ложь, их интриги оказались сильнее. Кайлен… Боже, Кайлен. Что с ним? Если он и правда так плох… виновата ли я? Подсознательно? Или это часть плана? Чтобы убрать меня и добить его? Мысли путались, цепляясь за обрывки страха и вины.

Внезапно за дверью камеры раздались крики. Звон стали. Глухие удары. Потом — оглушительный грохот, будто что-то тяжелое рухнуло. Засовы с грохотом задвигались. Дверь распахнулась.

В проеме, освещенный дрожащим светом факела, стоял он.

Кайлен.

Но это был не Принц Льда, которого я знала. Это был дух зимы, воплощение ярости и отчаяния. Он был без плаща, в одном камзоле, растрепанный, бледный как смерть. Его серебристые глаза горели безумным, ледяным пламенем. От него исходил такой холод, что факелы за его спиной чуть не погасли, а стражники, пытавшиеся его остановить, лежали на полу, покрытые инеем, скованные внезапным морозом. Воздух вокруг него искрился и трещал от лютого холода.

Он шагнул в камеру. Его взгляд упал на меня, съежившуюся на соломе. Что-то дикое, нечеловеческое мелькнуло в его глазах — боль, ужас, ярость, слитые воедино.

— Аннализа… — его голос был хриплым, срывающимся, как будто скован льдом. — Ты… жива?

— Кайлен… — я попыталась встать, но ноги не слушались. — Что… что ты наделал?

— Что наделал? — он дико засмеялся, и этот смех был страшнее любого крика. Холод от него ударил волной, заставив меня содрогнуться. — Я пришел за тобой! Они посмели… посмели обвинить тебя! Посмели бросить в эту яму! — Он сделал шаг ко мне. Его рука протянулась, но я инстинктивно отпрянула — его прикосновение сейчас могло убить. Он замер, боль промелькнула в его безумных глазах. — Ты… ты тоже