Где сокрыта библиотека - Изабель Ибаньез Страница 32

— Итак, он перевел…

— Он перевел все деньги в другой банк в Лондоне.

— Могу я получить к ним доступ?

— Не из нашего учреждения, — мягко произнес Ахмед. — Вам придется обратиться в этот банк в Англии. — Он помедлил. — Или спросите вашего мужа.

— Должно быть разумное объяснение тому, что мой муж перевел мои деньги прежде, чем я смогла получить к ним доступ.

Служащий банка молча уставился на меня, и на его лице читалась легкая жалость. Ему не нужно было говорить, чтобы я услышала его мысли. Мой муж имел право распоряжаться моим состоянием и при первой же возможности перевел его на банковский счет, к которому у меня нет доступа.

Не посоветовавшись предварительно со мной.

— Нет, — слабым голосом произнесла я. — Нет.

— Все было довольно просто, — сказал Ахмед.

Злость подкатила к горлу, горькая и кислая. Это не может быть правдой. Уит не предал бы меня, он не украл бы…

— Могу я еще чем-нибудь помочь? — спросил Ахмед.

Лучше бы кто-нибудь ударил меня ножом в живот. Это было бы милосерднее. Я поднялась на дрожащих ногах, голова шла кругом. У меня было странное головокружение и тошнота, будто я была безнадежно больна.

Ахмед вышел из-за стола, в его темных глазах читалось беспокойство.

— Миссис Хейс, с вами все в порядке?

Я облизала пересохшие губы.

— Не называйте меня так.

Каким-то образом я добралась до вестибюля, где Айседора тут же подошла ко мне. Казалось, она поняла, что произошло что-то ужасное, катастрофическое. Позже я назову это сестринской интуицией. Но в этот момент, я была не в силах назвать собственное имя, если бы его кто-то спросил.

— Я не понимаю, что произошло, — тупо сказала я ей. Мои руки дрожали. Стучащее в ушах сердце было единственным звуком, который я слышала, и я держалась за него, чтобы подавить ощущение, будто я оказалась одна в открытом океане.

— Инез, что случилось? — спросила она, вглядываясь в мое лицо. — У тебя такой вид, будто ты увидела призрака.

Да, я так себя и чувствовала. Этот момент будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь.

— Пожалуйста, — сказала я ей. — Давай сейчас же уйдем.

Мы вышли на раскаленную улицу под яркие солнечные лучи, и это показалось мне неправильным. Небо должно было быть усеяно грозовыми тучами и должен идти проливной дождь. Все должно было быть наоборот или перевёрнуто с ног на голову, чтобы хоть немного соответствовать моему внутреннему смятению. Я стояла в стороне, пока Айседора свистом подзывала нам экипаж. Это был долгий и пронзительный свист, и у меня мелькнула мысль попросить ее научить меня этому.

У меня начался приступ истерического смеха.

Айседора бросила на меня встревоженный взгляд.

— Думаю, меня ограбили.

— Пошли, — сказала она, хмуро осматривая улицу. — Давай пройдемся один квартал. Я не могу найти ни одного свободного извозчика.

Я следовала за ней, как в трансе, едва касаясь юбкой тротуара. Она снова резко засвистела, и на этот раз в нашу сторону направилась пара лошадей, кучер лениво щелкал поводьями. Разговор с Ахмедом безостановочно крутился в голове, и я поняла, что моя жизнь изменилась в одно мгновение.

И что я была дурой.

— Инез?

Меня охватил ужас. Этот голос. Я бы узнала его из тысячи. Я слышала его почти ежедневно с тех самых пор, как приехала в Египет. Медленно повернувшись, я увидела, что ко мне направляется Уит, одетый в английский костюм: темные брюки, рубашка, застегнутая на все пуговицы до самого подбородка. Его пиджак имел четкие линии и был превосходно сшит. С ним был высокий мужчина. Он был удивительно похож на моего мерзавца мужа. Те же русые волосы. Те же светлые голубые глаза. Я сразу поняла кто это.

— Hola, Портер, — сказала я и была поражена спокойствием собственного голоса, хотя мне хотелось кричать до тех пор, пока не пропадет голос.

Брат Уита не поприветствовал меня в ответ и даже не улыбнулся, лишь бросил встревоженный взгляд на моего мужа.

Моего лживого мужа. Моего манипулятивного мужа.

— Инез, — позвал Уит и в чертах его лица появился намек на беспокойство. — Что ты здесь делаешь? Я думал ты в Шепарде.

Я не могла подобрать слов, несмотря на то, что правда поселилась глубоко в моем сердце, разбивая его на множество острых осколков. Я чувствовала себя так, словно стою на пути приближающегося поезда, и ничего не могу сделать, чтобы избежать столкновения.

— Посмотри на меня, — мягко сказал он. — С тобой все в порядке?

Мне нужно было время, чтобы прийти в себя, и я отвела взгляд, тупо уставившись на длинные ряды экипажей, неторопливо следующих вдоль дороги. После нескольких мгновений, в которых я силилась глубоко дышать, сохранять спокойствие и унять бешено скачущее сердце, я отвела взгляд от улицы и встретилась с его голубыми глазами.

У меня внутри все перевернулось, и я вздрогнула.

Уитфорд Хейс обвел меня вокруг пальца во всех отношениях, начиная с тепла и нежности, которые я воображала в его взгляде. Я заново переживала каждое мгновение, проведенное рядом с ним. Каждое доброе действие, каждое ласковое слово, каждое обещание.

Все было ложью.

— Что ты делаешь так далеко от отеля? — повторил Уит. — Тебе следовало бы…

— На что ты собираешься потратить мои деньги, Уит?

Он застыл, все эмоции исчезли с его лица. Он мгновенно закрылся, пазы в замке встали на места, и я практически услышала характерный щелчок; остался только его английский костюм. Его бесстрастность разозлила меня еще больше. Чем дольше он молчал стоя отстранённо, тем хуже я себя чувствовала. Словно сговорившись, Айседора и Портер отошли в сторону, оставив нас наедине на оживленной каирской улице. Жизнь вокруг нас кипела в своем привычном темпе, а я чувствовала себя так, словно попала в другой мир, потерялась в малознакомом месте.

И это пугало.

— Я только что разговаривала с Ахмедом, — ответила я на его затянувшееся молчание. — И он сказал, что ты украл все мои деньги. Если, конечно, он не ошибается?

Уит покачал головой.

Мое сердце оборвалось. Какая-то часть меня надеялась, что это неправда.

— Значит, ты все украл? — спросила я, проклиная хрупкую надежду, которая все еще теплилась в моей душе.

— Верно.

— Что ж, спасибо за честность, — язвительно ответила я.

Он сжал челюсти, но кивнул. Возможно, он больше никогда не заговорит со мной. Возможно, это был конец всего, что между нами было. Ярость нарастала, ослепляя и уничтожая.

— Тебе есть что сказать? — спросила я.

Он по-прежнему ничего не говорил, но я знала,