Спасение души - Али Стюббе Страница 32

Поток воды отражался от бортов корабля, когда мы мчались обратно к суше. Клубы дыма остались позади, а на корабле по-прежнему царила тишина. Как будто все здесь затаили дыхание, пока их ноги снова не встанут на твердую землю. Учитывая, с какой скоростью приближался причал, казалось, что нападения вообще не было. За исключением заметных обломков, которые были вдавлены в корабль, и сотен стрел, торчащих из дерева.

Внезапно моя кожа загудела от жара, и мое тело наполнилось желанием. Я последовала этому чувству, поднимая взгляд и осматривая небо. Если бы я моргнула, я бы пропустила красивую пару затененных крыльев, парящих между облаками. Орган в моей груди забился от болезненного желания последовать за ними. Позвать его обратно ко мне.

Но я не могла. Мне уже приказали охотиться, иначе пострадает каждая душа. Я не могла погрузиться в пучину эмоций, которые бурлили в его глазах и начинали бурлить у меня в животе, когда он смотрел на меня. Мне нужно держать его на расстоянии. Это единственное, что я могла сейчас сделать, чтобы обезопасить его и привести в порядок свои мысли.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Эмма

Прошло несколько дней с тех пор, как мы благополучно вернулись с коронации. С тех пор не было ни одного нападения, и во дворце было устрашающе тихо. Даже светлые стены в моей комнате выглядят тусклыми, затененными беспокойством из-за того, что кажется обратным отсчетом до чего-то, готового взорваться.

Когда мы прошли через главные двери после нападения, Кэллоуэй едва сдержал неприкрытое раздражение в своем голосе, когда сказал, что поговорит со мной, как только все вернется в порядок. Затем он повернулся ко мне спиной и потребовал выставить охрану вдоль каждого дюйма периметра, окружающего дворец, только для того, чтобы он оставался в безопасности внутри. Он, казалось, забывал, что в этих стенах скрывался демон, и она ничего так не хотела, как положить конец его жалкому существованию. Но если я это сделаю, мир пострадает от моих рук по приказу моего отца за то, что я не вела себя хорошо.

Кэллоуэй не являлся целью… пока.

Я закончила надевать платье с открытой спиной, которое подходило к цвету моих глаз и насыщенной крови, текущей по моим венам. Серебряная манжета украшала мое предплечье и сочеталась с маленьким кинжалом в ножнах, которым я закручивала и закалывала все свои волосы наверх. Кто-то мог подумать, что этот маленький драгоценный камень — не более чем украшение, подходящее к моему наряду. Те, кто это делал, легковерны, потому что этот кинжал настоящий и мог легко перерезать яремную вену.

Я не выходила из своей комнаты с тех пор, как мы вернулись, и ни одна живая душа не порадовала меня своим присутствием. Благодарю любое божественное существо, которое отвело их прочь. Даже Эйден на удивление отсутствовал, и я могла только предположить, что он отсиживался со своим отцом.

Я выходила только для того, чтобы утолить свой голод, прежде чем вернуться и продолжить практиковаться в контроле своей силы. Это истощало. Однажды ночью меня прошиб холодный пот от того, как сильно я напрягала свою психику, чтобы сдержать тьму. Это легче, чем раньше, но я хотела действительно овладеть ею. Знать, что она никогда больше не сможет подкрасться и украсть мое здравомыслие.

С момента моей первой попытки в моем черепе постоянно что-то стучало, а за глазами простреливали искры от истощения. Несмотря на пульсирующую боль, по крайней мере, мне удавалось удерживать контроль над своей силой в течение самого длительного периода времени с помощью Мазирена. Каждая сила оживала в моих руках быстрее и устойчивее с каждым моим приказом.

Я направилась к балконным дверям, чтобы посмотреть на небо в надежде увидеть его. Сейчас, когда мой разум очистился от отравленного тумана, все, о чем я могла думать, — это о предательстве, совершить которое от меня требовал Уиро. С таким же успехом я могла бы вонзить острейший меч виверны в его сердце, а затем вонзить глубже. Потому что это был бы лучший конец, чем то, что запланировал мой отец. Я бы заставила себя смотреть, пока последняя капля крови не покинет его тело в качестве наказания, если бы до этого дошло. Но я не могла позволить этому случиться. Мне нужно решить, что, черт возьми, делать.

Я думала, что иметь пару — это благословение, но вместо этого это похоже на проклятие; слабость, когда тебе угрожали причинить боль тому, кто связан с твоей душой. С таким же успехом мое сердце можно было бы вырезать из груди и сжечь дотла, потому что оно не заслуживало чувствовать его любовь. Я именно такая, какой выглядела… монстр.

Моя нога уже переступила порог открытого балкона, когда за дверью моей комнаты раздался грохот сапог. Я развернулась как раз в тот момент, когда моя дверь с грохотом распахнулась, врезаясь в стену, и я удивилась, что ее не сорвало с петель.

Кэллоуэй ворвался внутрь, и моя защита мгновенно усилилась. Его лицо пылало, с резкими морщинами, обращенными внутрь, а изо рта вырывалось хриплое дыхание. Я полагала, теперь он готов поговорить со мной, но мне больше кажется, что он искал боя, а я выбранный противник.

— Ты, — зарычал он.

Его шаги сокращали расстояние, и мой взгляд словил что-то блеснувшее в его руке, когда он начал поднимать это. Прежде чем я осознала, что он делал, твердая подошва его ботинка уперлась мне в грудь, выбивая из меня дух. Острая боль, пронзающая меня вдоль бока, заставила мои легкие сжиматься, когда я отлетела назад, умудряясь в последнюю секунду извернуться, пытаясь не дать позвоночнику переломиться. Вместо этого я врезалась боком в одну из балконных дверей, и ручка врезалась мне между ребер. Прямо в то место, которое уже кричало, и теперь начало гореть, и я сразу же пожалела о попытке сделать глубокий вдох.

Моя рука схватилась за бок, когда я восстановила равновесие, влага просачивалась сквозь пальцы, когда я наблюдала, как лицо Кэллоуэя превращалось в лицо, которое наслаждалось страданиями, которые он причинял. Мой взгляд опустился на маленький кинжал, свисающий с его пальцев, и я проклинала себя за то, что не заметила этого.

— Тебе нужно помнить свое место, принцесса, — выплюнул он. — Сейчас ты считаешься таковой только из-за меня и моей милости в том, что ты помолвлена с моим сыном.

Хриплый, веселый смех покинул его, когда в его глазах вспыхнуло то, что, я