Одержимость Фенрира - Анна Снегова Страница 31

Если даже человеком этот оборотень постоянно тянулся за моим запахом, с видимым наслаждением утыкался мне в волосы, в шею… если ему настолько понравилось, как я пахну, то уж Волк точно захочет обнюхать. Так мне казалось. Но Зверь подрагивает, нервничает… и не двигается с места.

А потом тяжело плюхается на брюхо. Кладёт голову на передние лапы – совсем, как пёс.

В умных глазах – беспокойство, и какая-то странная боль. Он смотрит туда, где я стою. И ничего не делает.

Чем дольше я смотрю, тем глубже тревога в серебряном волчьем взгляде.

И я слышу, как он тихо поскуливает.

Этот звук, который настолько я не ожидала услышать от большого, страшного и без сомнения, смертельно опасного для любого, кто встанет ему поперёк пути, зверя, делает со мной что-то странное.

Я чуть было не нарушаю свой обет молчания. Так хочется сказать, чтоб не тревожился так сильно – я совсем его не боюсь. И не собираюсь бежать.

Меня срывает с места.

Подхожу к нему, падаю на колени рядом – и крепко обхватываю волчью голову обеими руками. Зарываюсь лицом в пушистый мех и вдыхаю всей грудью терпкий лесной запах.

Волк перестаёт дрожать и замирает.

Я несмело провожу руками по шерсти, пропускаю меж пальцев. Какое же невероятное ощущение… Мне приходилось гладить снежных барсов. У Волка шерсть жёстче, плотнее, с длинной остью и густым мягким подшёрстком. Чистое наслаждение.

Зверь глубоко и совершенно по-человечески вздыхает.

А потом поворачивает ко мне огромную морду – и протяжно, мокро облизывает шею, щёку и ухо разом. Я беззвучно смеюсь и отпихиваю его, он шумно дышит, вывалив язык и улыбаясь какой-то совершенно собачьей улыбкой.

На мою душу опускается странное умиротворение. В зверином облике мне с ним как-то наоборот спокойнее. Нет того особенного, женского волнения. И я бы, честно, могла бы до утра так с ним сидеть в росной траве под деревьями… но Волк решил иначе.

Тычется мне влажным носом под локоть. Напоминает.

Закусываю губу.

Надо решаться.

Самое безумное, что я делала в своей жизни – после решения выпить зелье невидимости и пойти на праздник. В голове вихрем проносятся все самые разумные доводы и аргументы, особенно про то, что если нас здесь найдёт кто-то из моей семьи, то вот этот умиротворённый пушистый зверь может мигом превратиться в оскаленное ревнивое чудовище. Увидеть драку между моими близкими и этим зверем – мой самый страшный сон, и я не хочу, чтобы это когда-либо произошло. Разум говорит, что лучше послушаться и как можно быстрее уйти подальше.

Но в конце концов побеждает другая, совершенно иррациональная и глупая причина.

Мне до ужаса сильно хочется прокатиться на нём верхом.

У меня никогда не было своего собственного ездового барса, а хотелось.

Но свой ездовой Волк – намного, намного круче! Интересно, и много кого он так катал? Эта мысль приходит бесконтрольно и внезапно, и почему-то расстраивает. Встряхиваю головой, чтоб её прогнать. Если он так за чужими девушками бегает, стоит запаху понравится, наверняка не меня одну.

Поднимаюсь на ноги.

И взбираюсь на лохматую спину.

Ой…

Он поднимается на все четыре лапы так резко, что я от испуга крепко цепляюсь пальцами в шерсть. И ногами сжимаю. Платье приходится задрать до колен, чтоб получилось сидеть на нём – такой огромный. Чувствую, как под шкурой перекатываются мощные мышцы. Мамочки, хоть бы не свалиться…

Это была первая мысль, когда Волк сорвался с места и помчал бесшумной тенью под деревьями в сторону гор.

Мысль эта очень быстро исчезла.

Остался только всепоглощающий восторг и упоение скоростью и прохладой ночного ветра на разгорячённом лице.

Волк, словно чуя мои эмоции, а может сам охваченный нетерпением, разгонялся всё быстрее. Бешеные толчки крови в моём теле, стук сердца, эйфория свободы…

Я, кажется, никогда в жизни не была такой свободной, как теперь, когда меня похитил и сделал своей пленницей этот зверь.

Горы приблизились и обступили нас со всех сторон так быстро, что я даже растерялась. Вот в этих краях я никогда не бывала, только смотрела из окна на каменные громады. А вот теперь справа и слева вырастают чёрные стены ущелья. Кручу головой, жадно впитывая новые впечатления.

Волк замедлился, его поступь стала осторожной. Он напряжённо принюхивался. Мне невольно передалась его тревога. Хотелось поскорее преодолеть перевал – я не знала, что там, за ним, но мне уже не хватало ощущения полёта, когда он бежал, и я хотела этого снова. Мне хотелось узнать – что ждёт меня там, в неясном и туманном, но таком волнующем будущем? А здесь, на границе Таарна, я словно была во власти прошлого… которое не хотело так просто меня отпускать.

- Наш гость уже уходит? Так рано? Могу ли я поинтересоваться о причинах? Возможно, таарнское гостеприимство вам пришлось не по вкусу?

Мрачный, сдержанно-спокойный, до боли знакомый голос далеко позади, усиленный горным эхом, заставил меня вздрогнуть и обернуться. Я крепче вцепилась в волчью шерсть на загривке, которая под моими пальцами ощутимо вставала дыбом.

Волк осторожно обернулся тоже. Его напряжение я ощущала всей кожей.

В ущелье позади нас медленно входил, не скрывая угрожающего оскала, Гром, снежный барс моего отца.

В отличие от своего кота, вождь Таарна владел собой намного лучше. Но папин тяжёлый прищуренный взгляд, в ночном полумраке внимательно оглядывающий Волка, заставил меня всю сжаться и инстинктивно приникнуть к своему зверю.

Едва различимый шорох падающих мелких камушков высоко, где-то над головой вынудил меня пугливо вскинуть взгляд.

По кромке скал упругой гибкой походкой скользил ещё один барс, заходя нам в тыл. По другой стороне ущелья – третий.

Кусая губы, я узнала Клыка и Когтя, барсов своих старших братьев. Бьёрн и Мэлвин тоже здесь.

Глава 21

Глава 21

==

От автора: Не откажу себе в удовольствии ещё раз повторить в этой главе визуал своих любимых Бьёрна и Мэлвина)) тем более, что они со своими