Замок серебряной розы - Анна Снегова Страница 31

Наверное, в эту самую минуту рыжий уже пускает пузыри как младенец с полностью стёртой личностью. Я слышала, приговор должны были привести в исполнение немедленно. Его воспитают заново. Это наказание или награда?

Хотела бы я так же? Хотела новую жизнь, где не было бы этой безумной, сводящей с ума любви? Этого огня, в котором сгораю, кажется, только я одна?

Я попыталась представить такую жизнь.

И задохнулась от горя от одной только такой мысли. Словно весь воздух выкачали из груди. Он был этим воздухом.

Вскочила со скамьи, сжимая в ладони подвеску.

Острая тоска по любимому была как молния, которая прошила меня с головы до самых пят, это была почти физическая боль.

В этот раз магия, которая поднялась откуда-то изнутри меня горячей волной имела необычный «вкус». Ещё никогда не приходилось даже краешком касаться этой магической школы. С удивлением я поняла, что меня как толчком выбрасывает из привычных магических границ.

И заодно из собственного тела.

Небольшая спальня. Тихая, уютная комната. За окном такой же дождь, общий на двоих.

Пахнет книгами и старой бумагой. Но в ней так чисто, как на столе у хирурга. Письменный стол красного дерева у окна, на нем все выровнено как по линейке. Подсвечник с оплывшей толстой свечой рыжего воска. Небольшой портрет в овальной раме.

Подхожу ближе. Я знаю женщину, которая на нём изображена. Леди Винтерстоун ни капельки не изменилась – разве что здесь у неё чуть беззаботнее взгляд.

Как трогательно.

Держать на столе мамин портрет.

Резко скрипит дверь – я отскакиваю в сторону. Сердце бьётся часто-часто, как у преступника, застигнутого на месте преступления.

В полутёмную комнату входит Ричард. Он хмурый, тени на лице. Свеч не зажигает, и магические огни тоже.

Медленно подходит к столу – и я уже готовлю пачку оправданий, как я тут очутилась… но вдруг с удивлением понимаю, что он меня не видит. Совсем-совсем. Я как призрак – бесплотный, безмолвный… Пробую проверить свою теорию, взять в руки хотя бы портрет, но моя рука проходит сквозь него.

Ясно.

Странная у меня теперь есть магия. Но она мне подарила чудо, на которое я даже не рассчитывала – ещё раз увидеть Ричарда до отъезда.

Я ужасная, совершенно невоспитанная особа – вторглась в спальню джентльмена без его дозволения, и теперь сижу на краешке аккуратно застеленной постели этого самого джентльмена, и подперев подбородок рукой с диким наслаждением за ним наблюдаю.

Никаких слуг. Он сам вытаскивает чемодан откуда-то из-под кровати, откидывает крышку и начинает складывать туда вещи. И вроде бы я девочка, но не знаю и половины способов так ровно и с каким-то геометрическим маньячеством складывать предметы одежды. Мне доставляет прямо-таки эстетический восторг следить за скупыми, отточенными движениями пальцев. Смотреть на то, как Ричард хмурит брови, и гадать, о чём он думает. Тянуть шею, чтобы рассмотреть корешки двух книг, которые он, поколебавшись, укладывает сверху.

К моему удивлению, это не научные труды. А приключенческие романы. Что-то о поисках сокровищ и древних исчезнувших народах. Я их читала тоже. Они были в «списке необходимых для чтения детей и юношества книг», который мне помнится, как-то всучил Орвик. Для общего развития, как он сказал. Наверное, на самом деле это были книги, которыми они с Ричардом зачитывались в детстве. И которые кое-кто, оказывается, до сих пор таскает за собой в старом, обтрёпанном по углам чемодане туда, где нету никаких библиотек. Только грязь и непролазные чащи.

Мне вдруг впервые захотелось улыбаться.

И почему-то в промокшем насквозь платье я не мёрзла. Хорошо, что с меня на постель не стекает вода. Я даже ворсинки пушистого серебристо-серого ковра на полу не примяла.

Я – призрак. Меня здесь нет.

Было что-то удивительно спокойное и уютное в том, чтобы сидеть вот так, совсем рядом, неузнанной, и смотреть.

Может, поэтому я с таким неудовольствием восприняла тихий стук в дверь. Ричард скоро уедет. Вряд ли я дотянусь своей новоприобретённой магией туда, где он будет – он ведь рассказывал, что портальная магия там не работает, рудные залежи создают помехи. И вот теперь у меня крадут последние минуты рядом, этот внезапный подарок судьбы.

Впрочем, на леди Винтерстоун я долго сердиться не могла.

Она дождалась сдержанного разрешения от Ричарда, вошла и прикрыла за собой дверь.

- Уже собрался?

- Долго ли, - пожал плечами Ричард и убрал чемодан с постели, приглашая мать присесть.

Я поскорее вскочила и убежала к окну. Казалось кощунственным мешать прощанию матери и сына. Я должна уйти. Вот теперь точно должна! Но какая-то непреодолимая сила не давала и шагу ступить.

У Ричарда с головой было всё в порядке, и сам с собой он не разговаривал. Так что сейчас был единственный шанс хоть немного пролезть ему в разум - если графиня его разговорит. Поэтому ругая себя по чём свет, я осталась на месте и затаив дыхание, ловила каждое слово.

Глава 21

Глава 21

- Значит, хорошо, что я пришла сейчас. Ты бы утром уехал тихо как мышка, чтоб меня не будить.

Ричард улыбнулся, хотя глаза оставались усталыми.

- Побудь со мной немного. Не знаю, когда вырвусь снова.

Его мать примостилась на краешек постели, а он… совершенно не по-графски уселся на пол в её ногах. Было так странно видеть хрупкую графиню и массивную фигуру Ричарда рядом, больше её чуть не в два раза.

Когда леди Винтерстоун протянула изящную руку и погладила сына по тёмным волосам, я поняла, что зря осталась. Это слишком личное. Это слишком между матерью и сыном, их прощание. Но раз уж начала – обратно дороги не было.

- Мне кажется, в этот раз ты не хочешь уезжать. Я права?

Ричард не возразил.

Вздох.

- Не понимаю, какого чёрта со мной творится. В тридцать рановато стареть. А у меня как будто многотонные гири на ногах.

- Так не уезжай.

- В том-то и дело. Оставаться дома долго тоже не могу. Не нахожу себе места… да, пожалуй, это самое точное. Я не могу нигде найти себе места, мам.

Графиня фыркнула.

- Да уж. В родительском гнезде мой