Хозяйка заброшенной винодельни - Таня Тайлер Страница 3

Надо было видеть, как лицо этого толстяка вытянулось! А потом стало пунцовым, мне даже показалось, что он начнет задыхаться, но вместо этого он сощурил глаза, погрозил мне пальцем и рассмеялся. Гости рассмеялись следом. Не смеялся только генеральный атторней и глава Палаты торговцев. Ну, и мой муж.

Мы даже не остались на десерт, граф так спешил отвезти меня домой, что буквально вытащил из-за стола.

- Я устала, пойду прилягу. Или Вы хотите обсудить еще какие-либо инициативы Палаты торговцев, граф Монс?

Он махнул рукой и демонстративно отвернулся.

Я выдохнула и пошла в свою комнату. Сегодня планировала собрать вещи, чтобы в любой момент съехать от мужа. Ведь кто знает, когда его любовница придет. По моим подсчётам, они не виделись уже почти неделю, что для графа было очень долго. И я ожидала приезда кареты со дня на день. Адвокат приставил к дому часового, который должен был неотрывно следить за моим окном. Когда я помашу платком из окна, он побежит к адвокату, тот отправится к свидетелям и втроем они явятся в наш дом, чтобы засвидетельствовать измену.

Глава 2

Ждать пришлось недолго. Я беспокоилась, что граф, заметив изменение характера жены, поостережется встреч с любовницей.

Размышляя об этом, достала из-под кровати дорожный саквояж, который недавно прикупила на местной барахолке, покидала в него самые необходимые вещи и документы. Деньги, вырученные за украшения, положила в отдельный секретный кармашек, и, поддавшись странному порыву, отправила туда же кулон, которым так дорожила Ангелина. Переоделась в дорожное платье и устроилась у окна.

Через пару часов у нашего дома остановилась карета. Из нее выпорхнула жена Паретта, главы Палаты торговцев. Она даже не сменила платье, в котором была с мужем на вечере у барона Льера. Пышное небесно голубое с кучей бантиков и рюшей, оно было сшито по последней моде и стоило, наверняка, целое состояние. Глава Палаты торговцев был старше жены лет на сорок. Как говорится, она вышла замуж за деньги, а Паретт получил молодую красавицу жену. Она была трофеем, который выставляли напоказ. Крупные бриллианты, роскошные кареты, лучшие платья говорили о состоянии семьи больше, чем рассказывали сплетники. От госпожи Паретт требовалось только одно - безукоризненное поведение в обществе.

Наверняка, старик уснул после плотного ужина, и женушка тут же сбежала к любовнику.

Как только за женщиной закрылась входная дверь, я выглянула в окно и помахала платком. От стены дома на противоположной стороне улицы отделилась тёмная фигура и направилась на север города, к господину Шаленье.

Все происходило слишком быстро, сегодня же я уеду из этого ненавистного дома. И никогда сюда не вернусь. Сердце стучало как сумасшедшее.

Через полчаса к дому подошли трое мужчин. Я спустилась и открыла дверь, пропуская в холл господина Шаленье, господина Паретта и еще одного незнакомого мне мужчину. Вероятно, это был адвокат главы Палаты торговцев. Не думала, что Шаленье приведет именно этих свидетелей, но, наверное, так даже лучше.

Мы отправились в покои мужа. Он не особо прятался, и даже не думал что-то скрывать от жены. Насколько я поняла законы здешнего высшего общества, изменять в постоялых дворах, за кулисами театра и в темных уголках города было не зазорно, а вот попасться на измене дома считалось верхом грехопадения.

Мы шли по коридору, выстланному синим ковром. Шаги четверых людей были не слышны, и граф даже не подозревал, что его ожидает. На стенах светились кристаллы в высоких подсвечниках. Портреты видных членов семьи Монс висели на стенах и осуждающе на меня смотрели. Но мне уже было все равно.

У двери, ведущей в спальню мужа, я остановилась. Лица троих мужчин были каменными, беспристрастными. Волнение господина Паретта выдавала лишь вена, отчаянно пульсирующая на его толстой шее. Золотой цвет радужки глаз стал почти янтарным.

- Вы уверены, графиня? - спросил адвокат, давая мне возможность отступить.

- Она уверена, - просипел господин Паретт.

Для него это был позор фамилии. Жене главы Палаты торговцев дозволялось многое, но только не измена.

Я же остановилась не потому, что передумала или колебалась. За дверью стояла тишина. Никаких звуков, похожих на страстные стоны или возню. Но отступать уже было некуда.

Набрала воздух в легкие и распахнула дверь.

Граф сидел на кровати, а между его ног устроилась жена господина Паретта. Оба полностью обнаженные.

Я отвернулась, зрелище вызвало у меня рвотный позыв. На полу прямо у кровати лежало скомканное голубое платье вперемешку с мужскими вещами. На одежду я и смотрела все время, пока не вышла из комнаты.

- Шаленье, фиксируй.

Господин Паретт не отрываясь смотрел на жену, которая, услышав знакомый голос повернула голову. Ее рот все еще был открыт, и, наверное, открылся еще больше от удивления. Секунду никто не двигался, затем адвокат достал из внутреннего кармана пиджака бумагу, которую по очереди подписали мужчины и я. Затем господин Шеленье подошел к письменному столу, который расположился у окна, и положил два конверта для герцога Монса.

Во втором была копия моего прошения о разводе. Оригинал адвокат сегодня же отнесет в ратушу. Мое присутствие не требуется для оформления расторжения брака.

- Графиня, можете взять мой экипаж. Как я понимаю, Вы не намерены тут оставаться.

Глава Палаты торговцев говорил холодно и расчетливо. Он смотрел на жену, не сводя янтарного взгляда. И в этом взгляде читалась ярость и разочарование. Я кивнула. Кажется, с момента как мы зашли в комнату, я задержала дыхание и только сейчас вспомнила, как дышать.

Выскочила в коридор и пошла в свои покои. Почти бежала по коридору, улыбка то появлялась, то исчезала с лица. Все получилось! Я теперь свободна.

Саквояж упал на золотые подушки в карете господина Паретта.

Неужели это все? Особняк стоял в темноте вечера гигантским исполином. Чужим и холодным. Бросила на него последний взгляд перед тем, как карета тронулась.

Мне нужно было лишь доехать до соседнего города, а там с утра взять другой экипаж. Я построила и просчитала весь маршрут заранее.

Интересно, какое оно, мое родовое гнездышко? Все, что я знала, что муж платил за него налоги, хотя в том году стал платить намного меньше. Вероятно, отказался от услуг экономки и садовника в целях экономии бюджета.

Карета остановилась у постоялого двора уже глубокой ночью. В конюшне под навесом фыркали