Сломленная истинная - Ивина Кашмир Страница 3

В тот же вечер на моём плече возникла тонкая вязь, метка истинности. У Артиана появилась такая же, и он, казалось, обезумел от счастья.

Помню, как он хотел сразу забрать меня к себе, но я отказалась, и тогда Артиан пошёл ко мне домой «знакомиться с родителями». Познакомившись с тётей, которая растерянно хлопала глазами, вытирая ладони о фартук, сразу же заявил, кто я для него.

Дальше всё как в тумане. Я и моргнуть не успела, как нас тут же перевезли в его родовой замок. Артиан не отпускал моей руки, а я млела от удовольствия.

Только когда я оказалась в роскошном замке суженного, до меня дошло, что он не просто аристократ, его род приближён к императорскому. Но мне было всё равно на его статус, важнее всего было то, как он смотрит на меня, тепло его руки и чарующий голос.

Знакомство с его родителями вышло сухим. Родная сестра императора драконов, приходившаяся Артиану матерью, невзлюбила меня сразу, но была вынуждена принять истинную сына. Её голубые глаза долго буравили моё лицо, вызывая панику. А вот его отец лишь равнодушно мазнул по мне взглядом и коротко кивнул сыну.

Нам выделили покои. Окружили заботой. Холили и лелеяли. Но если мне было всё равно на заботу и комфорт, то мои тётя с дядей наслаждались свалившейся на них благодатью. И Мира… Мира тоже наслаждалась. Как выяснилось.

С появлением Артина, моя жизнь кардинально изменилась, заиграв новыми красками. Больше не нужно было вставать в пять утра и идти в прачечную, на которую я с одиннадцати лет гнула спину. Больше не нужно было мчаться по вечерам в таверну, чтобы натирать там полы до блеска.

Он подарил мне сказку. И он же эту сказку отобрал, жестоко предав меня.

Я не могу просто сделать вид, что ничего не было. Он меня предал! Предал… И какая бы я ни была жалкая в глазах окружающих, я никогда… никогда не выйду замуж за того, кто разбил моё сердце.

Тяжело вздохнув, скосила взгляд на часы, висевшие над кроватью, и поднялась с пола. Пора наряжаться к ужину.

Платье, подаренное матерью Артиана, висело на мне, как старая занавеска. Фасон, конечно, идеальный, выверенный до миллиметра, и платье наверняка шилось на заказ. Но вот беда: не на меня. Безрукавка с откровенным вырезом, кружево торчит из декольте, будто когти у птицы, юбка волочится по полу, цепляется за всё подряд, а ткань неприятно липнет к телу.

Я смотрю на себя в зеркало и вздрагиваю. Худоба — пугающая. Руки тонкие, как палки, грудь отсутствует, глаза… зелёные, потухшие, с мольбой на дне.

Пугало. Настоящее огородное пугало.

Разве платье не должно подчёркивать красоту? Это же подчёркивает только то, от чего хочется отвернуться. Я противна сама себе.

Неудивительно, что ко мне относятся с пренебрежением все, кому не лень. Один лишь Артиан души не чает. Смотрит с любовью, говорит комплименты, а сам… сам не отказывает себе в удовольствии сжимать в объятиях истинных красавиц.

К семи вечера за мной зашла тётка. Оглядела с головы до пят, хмыкнула и повела на ужин.

— Не болтай ничего лишнего и веди себя прилично, — цедит сквозь зубы, когда я в очередной раз наступила на подол платья.

Мы подошли к высоким двустворчатым дверям. За ними слышался приглушённый гул голосов, звон посуды и чей-то смех.

Сердце ёкнуло.

Дарла резко распахнула двери, и я набрала в лёгкие побольше воздуха.

«Надо вести себя как ни в чём не бывало. Никто не должен знать, что моё сердце сочится кровью» — дала я себе мысленный приказ и сделала шаг.

Зал был огромный. Потолок терялся в высоте, откуда свисала хрустальная люстра. Всё пестрело и переливалось золотом, вызывая резь в глазах.

В центре длинного стола восседали родители Артина. Безупречная леди Алисия Агнард, напоминающая мне фарфоровую куклу, и лорд Эднанд Агнард, с пышными усами и равнодушным взглядом.

Справа от них сидят несколько расфуфыренных приближённых, которые только и делали, что рассеивали скуку родителей Артиана. Сестра Артиана — Лара, и её лучшая подруга сидели в отдалении и о чём-то весело шушукались.

Моя же родня расположилась на другом конце стола. Брок буравил меня нечитаемым взглядом, а Мира… Мира неотрывно смотрела на Артиана, который, стоит мне войти, тут же вскочил со стула и торопливо направился в мою сторону.

Чёрные волосы небрежно зачёсаны назад, взгляд сияющий, довольный. На нём безупречный синий костюм, подчёркивающий мускулистую фигуру.

— Майя! — радостно выдыхает и, взяв меня за руку, целует ладонь. При этом его глаза неотрывно взирают в мои.

А меня начинает трясти… от отвращения. Этими же губами он несколько часов исступлённо целовал сестру, а теперь… теперь прижимается ими к моей коже.

— Любимая, — с улыбкой говорит, восхищённо рассматривая моё лицо, — как же я скучал по тебе.

Краем глаза замечаю, как Мира дёргается, будто от удара, и начинает комкать в пальцах салфетку.

Я отвожу взгляд.

На чужом счастье своего счастья не построить. Но в измене виноват тот, кто обещал тебе верность.

Глава 4

— Любимая, почему ты не надела мой подарок? Не понравился браслет? — хрипло шепчет на ухо Артиан, сжимая под столом мою руку.

— Понравился, — вру, пытаясь вырвать ладонь. — Не стоило…

Артиан вдруг пристально взглянул в мои глаза и мрачно изрёк:

— Что с тобой, Майя? Ты какая-то расстроенная. Тебя кто-то обидел?

— Нет, всё нормально, — бормочу, поймав насмешливый взгляд леди Кейры. Лучшая подруга его сестры почти неотрывно смотрела в нашу сторону, вызывая раздражение.

— Не обманывай, пожалуйста, — пальцы Артиана властно впиваются в подбородок, заставляя смотреть на него. — Меня не проведёшь, родная, я ведь чувствую тебя.

Чувствует он, как же. И когда любил другую, тоже, наверное, чувствовал.

— Просто немного устала, — шепчу, продолжая сгорать от отвращения. — Не волнуйся.

Артиан кивает, убирает руки, и я вдруг понимаю, что наш разговор слышали все сидящие за столом. Не просто слушали, а жадно ловили каждое слово, то и дело переглядываясь друг с другом. Не удивлюсь, если потом каждую косточку перемоют.

Самый настоящий серпентарий…

Опускаю взгляд и тянусь к столовым приборам.

— Дарла, — голос леди Агнард нарушает воцарившуюся тишину, — когда вы планируете покинуть наш дом?

Её вопрос застал мою семейку врасплох.

Тётка, увлечённо поедающая салат, вдруг замерла, потом переглянулась с не менее удивлённым Броком, и только потом