Королева Падали - Эйден Пирс Страница 29

Я носил корону только по особым случаям, и сегодня, в день смерти Асмодея, был особый случай.

— Никто из вас не имеет права покидать эту лодку. Ясно?

Получив от них обоих кивок, я развернулся, развеяв плащ, и поднялся по ступенькам к дворцу Владыки Разврата, если его можно было так назвать. Это место было ничем иным, как приукрашенной ямой в и без того убогом царстве.

Я поднялся по крутой каменной лестнице к главному входу, используя весло в качестве трости, а фонарь освещал мне путь. Его голубое пламя было небольшим, но свет хорошо освещал огромную пещеру и все украшавшие ее трупы.

Единственное сходство между мной и Асмодеем заключалось в любви к украшению наших жилищ останками наших подданных. Я, конечно, предпочитал кости, а он — плоть, гниющую плоть. Это место воняло, как массовое захоронение. Идеальный рай для мух и червей, и полный ад для всего остального.

Асмодей сидел, сгорбившись на своем троне из искалеченных женщин, все три его головы были склонены, как будто он молился какому-то злобному богу. Он даже не потрудился поднять глаза, когда я подошел к нему.

— Ее здесь больше нет, — прорычал он, и его голос отразился от каменных стен, подчеркивая его образ чудовищного владыки демонов. — Ты опоздал, Владыка Костей.

Моя грудь сжалась, и мне потребовалось все мое самообладание, чтобы сдержать гнев и дождаться ответов. Я был способен выбить их из него силой, но быстрее добрался бы до Рэйвен, чем Асмодей пошел мне на встречу.

— К сожалению, для тебя. Если бы она была здесь, я бы, возможно, пощадил твою жизнь.

— Лжец, — фыркнула бычья голова, первая из трех, которая посмотрела на меня.

Голова с льняными волосами была следующей, кто встретил мой горячий взгляд.

— Тебе нужно надеть намордник на свою бешеную суку.

Я всегда больше всего ненавидел голос головы, похожей на человеческую. Он был чертовски неприятным, даже более раздражающим, чем лицо, которое хотелось ударить.

— Даже если бы ты ее не похитил, я бы прикончил тебя как собаку за то, что ты так говоришь о моей королеве, — я бросился на него, с устрашающей решимостью в тяжелых шагах и жаждой убийства в пылающих глазах. — Сразу после того, как заставлю тебя съесть свои слова, задушив каждым языком, который отрежу.

Асмодей выпрямился, сел, и убрал тень, покрывавшую нижнюю часть его тела, заставив меня остановиться.

По его козьим ногам стекала кровь, склеивая их жесткую шерсть. Его шесть глаз были полны ненависти, и это заставило меня рассмеяться. Если бы у этой формы была кожа на черепе, я бы даже улыбнулся.

— Кровь и тьма, — хмыкнул я. — Это она сделала?

Мой взгляд упал на зияющую рану между его ногами. Над его слишком большой мошонкой свисала разорванная кожа.

Выражение его лица подтвердило мои подозрения.

— Моя возлюбленная оторвала твой гребаный член.

Моя великолепная, гениальная, безумная любимая лишила демона Разврата того, что люди называют «источником дохода». Мысль о лице, губах и подбородке Рэйвен, мокрых от крови Асмодея, густых каплях красного цвета, стекающих по ее горлу и покрывающих ее идеальные груди, в то время как Владыка Разврата кричал, держа в руках ошметки своего мужского достоинства…

Это заставило мой член затвердеть, и он увеличился настолько, что Асмодей его заметил.

— А они еще говорят, что я чертов садист, — прорычал бык, а козел заревел.

Тогда я понял, что Владыка Разврата сделал что-то действительно ужасное, раз довел Рэйвен до такого состояния. Я зарычал, слюна разбрызгалась, когда навис над троном Асмодея и взревел.

— Где она? Что ты с ней сделал, блядь? Если ты ее тронул хоть пальцем, я…

— Что ты сделаешь? — с вызовом спросил демон. — Ты и так собираешься меня убить. По крайней мере, я сначала немного развлекся.

Вытянув руку, схватил его за горло и засунул весло между его ног. Крик боли разорвал бы мне барабанные перепонки, если бы они были у меня в этой форме.

— Скажи мне, где она, — прошипел я ему в лицо, пока он кричал. Больше никаких угроз. Я позволил его воображению заполнить пробелы, всеми способами, которыми мог заставить его страдать за похищение моего самого драгоценного сокровища.

— Она… она прыгнула в Стикс, прежде чем я смог ее поймать. Вероятно, сейчас она с Вайном или Левиафаном…

Вайн. Это имя привело меня в ярость. Владыка Гордости был полным ублюдком, но обычно держался в стороне. Он не любил признавать существование других владык демонов и был еще более замкнутым, чем я.

Ни одна душа не могла пройти через царство без ведома его владыки. Помог ли он ей? Сомнительно. Если повезет, она будет в безопасности с Левиафаном. Из всех моих братьев он был единственным, кого могу назвать другом. Он будет охранять ее, пока я не приду за ней.

Я продолжал тыкать веслом в пах Асмодея. Его крик достиг совершенно новой октавы, которую, как думал, не сможет достичь такой грозный демон. Я продолжал вбивать его в него, растягивал дыру, сделанную Рэйвен.

— Ох, в чем проблема, Ас? Разве ты не любишь такие извращенные вещи? — проговорил я, мои слова звучали как твердая сталь, обернутая шелком. — Или ты всего лишь трус, который не может выдержать того, что сам делал?

Весло вошло в него настолько глубоко, что будь на его месте другое существо, оно уже погибло бы. Все три его рта были открыты, из них хлестала кровь и слышались сдавленные стоны боли, пока его органы и плоть сжимались вокруг проникшего в него предмета.

Я смеялся, наслаждаясь его страданиями.

— Знаешь, я всегда тебя ненавидел. Я мечтал убить тебя, но до сих пор у меня не было повода.

— Ты… ты владыка демонов, — пробормотал он. Я не вздрогнул, когда он плюнул кровью на кость моего черепа. — Бог костей, смерти. Тебе нечего делать со смертной королевой.

— Ты забываешь, брат… — используя всю свою силу, я вонзил весло в него так глубоко, как только мог. Звук разрывающейся плоти был слышен громче его криков. Фонарь упал на пол, синий огонь зажег мой плащ и поглотил меня. — Как бог смерти, я властен и над жизнью. Над всей жизнью…

Я был неуязвим для собственного пламени, но Асмодей — нет. Он корчился и бился, пока пламя пожирало все его тело, а