Хозяйка Шорхата - Раяна Спорт Страница 28

— Тебя никто не будет заставлять. Это только твое решение. Твой выбор, — мягко произнесла я, стараясь донести до него всю серьезность ситуации. — Ты ведь не один, я угадала? И переживаешь ты не за себя, а за своих друзей. Ну что ж, похвально. Только вот что с ними будет, если ты со своими возможностями попадешь в плохую ситуацию? Если тебя опять поймают на воровстве? Кто им поможет? Кто защитит?

В моих словах не было угрозы, лишь констатация фактов. Я видела, как в его глазах мелькнула тень сомнения, как его плечи немного опустились. Он был молод и горяч, но не глуп. Он понимал, что его свобода — это не только его личное дело, но и ответственность перед теми, кто от него зависит. И именно на это я и рассчитывала. К тому же я не сомневалась, что сидящий передо мной ребенок был глупцом. Уж слишком умным был его взгляд.

Тень сомнения в его глазах росла, заслоняя собой браваду. Он молчал, обдумывая мои слова. Я не торопила его, давая время осознать всю тяжесть ситуации. Свобода — прекрасное слово, но часто оно оказывается лишь иллюзией, особенно когда за тобой тянется шлейф обязательств и ответственности.

Я видела, как в его голове идет борьба. Борьба между желанием сохранить свою независимость и осознанием того, что его действия имеют последствия для других. Это был переломный момент. Момент, когда мальчишка должен был превратиться в мужчину, когда эгоизм должен был уступить место ответственности.

Я знала, что не могу давить на него. Любое давление лишь усилит его сопротивление. Моя задача — показать ему, что его выбор — это не потеря свободы, а ее переосмысление. Что, возможно, настоящая свобода заключается не в бегстве от проблем, а в умении их решать, защищая тех, кто тебе дорог.

— Что от меня требуется? Клятву служения давать не буду, — наконец буркнул он, словно выплевывая слова, и отвернулся к окну.

Я тихонько рассмеялась, наблюдая за его упрямством.

— Мне не нужна твоя клятва, Рисат. Ты дашь ее лишь одному господину — Вильяму Голтерону, будущему императору объединенного королевства. Но это произойдет еще не скоро. Для начала тебе нужно выучиться грамоте, освоить магию и только потом ты сможешь поступить на службу королю.

Мальчишка смотрел на меня снизу вверх. Его большие, полные надежды глаза блестели в полумраке обеденного зала таверны.

— Вы правда думаете, что во мне есть магия, госпожа? — с затаенной надеждой спросил мальчишка. — Но я ее совсем не чувствую.

— Есть, — кивнула головой, подтверждая свои слова. — Более того, она отличается от всех, что я видела, — призналась я.

Его брови удивленно взметнулись вверх.

— Но как вы смогли понять это, госпожа?

Я прикрыла глаза на мгновение, собираясь с мыслями. Как объяснить ему то, что чувствовала сама, то, что видела за пеленой обыденности? Это было сродни ощущению вкуса, который невозможно описать словами, но который безошибочно узнаешь, когда он касается твоего языка.

— Это сложно объяснить, — начала я, снова открыв глаза и глядя прямо в его. — Я одаренная и могу видеть скрытые магические потоки. Пойми, магия — это не всегда яркая вспышка или громкий взрыв. Иногда это тихий шепот, едва уловимое изменение в воздухе, отголосок чего-то большего. Я чувствую это вокруг тебя. Как будто как будто ты — неограненный алмаз, скрытый в толще породы. Он еще не сверкает, но потенциал его ослепителен.

Я сделала паузу, наблюдая за его реакцией. Он слушал, затаив дыхание, словно боялся спугнуть хрупкую надежду, только что зародившуюся в его сердце.

— Твоя магия она не похожа на ту, что я изучала в книгах или видела у других магов. Она более живая, более дикая. Она словно связана с самой сутью этого мира, с его корнями, с его дыханием. Я вижу это в том, как ты смотришь на растения, как на живых. В твоих руках даже самый обычный камень кажется особенным, ведь так? Я не ошиблась?

Я протянула руку и коснулась его плеча.

— Не ищи ее в себе, как ищут потерянную монету. Это бесполезно. Позволь ей проявиться. Позволь ей течь сквозь тебя, как река течет сквозь долину. И тогда ты поймешь, что она всегда была там, просто ждала своего часа. А я помогу тебе ее раскрыть. В моей школе учатся более трех десятков детей-крестьян, большая часть которых обладает магическими способностями. Мы не преследуем цель окружить себя магами, мы лишь помогаем магии раскрыться в учениках, даем им шанс на более хорошую жизнь и не требуем клятву служения. Ты просто представь, как изменится твоя жизнь. Ты станешь богатым, практически независимым и уважаемым в обществе таном. За тобой будут тянуться, к тебе будут прислушиваться, тебя будут уважать.

— Но зачем это вам, госпожа? Не лучше ли вам жить в свое удовольствие, как это делают другие таны?

— Не многим дается такой шанс в жизни, Расат. Магия в этом мире есть, и маги, по крайне мере сильные из них, об этом знают. Только вот они не хотят, чтобы такие, как вы, могли ей пользоваться. Простыми людьми легче управлять и манипулировать, нежели магами. Никто не захочет упускать свою выгоду.

Расат молчал, переваривая услышанное. Я понимала, что мои слова звучали убедительно, но в то же время вызывали в нем смутное беспокойство. Слишком уж щедрым казалось предложение, слишком уж бескорыстным. Он, явно из семьи выходцев из крестьян, привык к тяжелому труду и скромному достатку. Мысль о богатстве и власти кружила голову, но страх перед неизвестным сковывал.

— Я не буду тебя уговаривать. Я просто предлагаю тебе шанс. Приезжай в мою школу, посмотри своими глазами. Поговори с учениками, почувствуй атмосферу. Если тебе не понравится, ты всегда можешь уйти. Я не буду тебя держать. Но если ты почувствуешь, что это твое место, что здесь ты сможешь раскрыть свой потенциал, то я буду рада помочь тебе.

Мальчишка поднял голову и впервые за весь разговор посмотрел мне прямо в глаза.

— Если переживаешь за своих друзей, то можешь и им предложить возможность переехать на мои земли, — откинула я сторону последние его сомнения. — Сколько вас?

— Пятнадцать, госпожа, — тихо ответил он.

«Пятнадцать. Хм-м… Где разместить пятнадцать детей, если школьное общежитие уже давно переполнено? М-да, дилемма… Эх, ладно, решу по мере наступления проблем».