Пробуждение дракона (ЛП) - Далтон Сара Страница 28

Он закрыл глаза, Матиас появился и тут же пропал, стыд не беспокоил его желудок. Он подумал о спокойствии, что пришло от использования силы. Он думал о растущем шаре огня, что заполнял все его пустоты, что создала сметь Матиаса, выжигая вину и стыд. Может, огонь не делал хуже, может, он исцелял так, как ничто не могло. Может, он избавится от плохих мыслей своей силой.

В этот раз, когда огонь попытался вырваться из него, он вытянул руки и направил его. Огонь вылетел из ладони, жаркий, быстрый и поглощающий, толкая Луку назад. Он смотрел, как огонь озаряет небо и угасает так же быстро, как появился. Он провел рукавом по лбу и глубоко вдохнул. Он все еще ощущал умиротворение в теле, но мышцы теперь болели иначе. Как на тренировке с мечом и щитом часами, но тут было тяжелее. Он сел в пепел, холодный воздух ночи поднимал волосы на его шее. Он встал и посмотрел на лагерь внизу. Через пару часов взойдет солнце, жар будет давить на них, и он будет махать мечом. Его поставят перед Таней показывать силы. Одно дело создавать огонь на вершине холма, но целиться в Таню — другое.

Или… мысль была мимолетной, но была. Он покачал головой. Он не мог. Он подумал еще. А если он уйдет? Сейчас. Остальные спят, его не заметят, раз не увидели, как он забрался на холм. Он возьмет осла и уедет к Золотой бухте или заберется на Пепельные горы и заглянет в жерло Зина. Он подумал о безумной истории, что Нико рассказал ему в тот день, когда они резали оливки для ужина.

— Знаешь о драконьих королях? — спросил Нико.

Лука знал немного, но это не рассказывали в крепости Несра. Его отец ненавидел любые упоминания о менти, хотя ему нравилось, что его предок Митрин захватил крепость век назад.

— Говорят, оборотня-дракона не было годами. Но когда проснется следующий, проснется и Зин и покроет мир пеплом.

— Что было, когда произошло первое извержение? — спросил Лука.

— Под этим пеплом город, — Нико разрезал лимон пополам и выдавил на оливки. Он огляделся, не увидел Джеральдо и сунул одну в рот, предложил одну Луке. — Все сгорели.

Лука стоял на холме и смотрел на лагерь внизу, дрожа. Все сгорели. Может, он пока не мог убежать к вулкану. Может, стоило остаться с мятежниками и научиться использовать силы менти.

Он передвигал ноги, спускаясь по холму к лагерю. Было непросто. Он не понимал, как сильно ослабила его тренировка. Он три раза споткнулся, один раз упал на колени. Он встал на ноги, оглянулся, нахмурился и пошел дальше.

Сверху были только звезды, ни облаков, ни летучих мышей, ни птиц. И ветер. И он оглянулся, увидел только Зин и несколько дрожащих деревьев. Но кожу покалывало от ощущения, что за ним следят. Ветер подхватывал пепел. Лука укутался в одежду плотнее, поспешил, игнорируя боль мышц. Зря он пришел сюда ночью. Утром он будет уставшим, и Джеральдо захочет знать, почему. И он поймет, как всегда. Лука терпеть не мог его проницательный взгляд, то, как он улыбался, будто все знает, будто у него были видения. Он явно все знал, всегда произносил «Людо» с презрением, словно знал, что это не настоящее имя. Кто знал, что ждало Луку утром.

Он спешил по холму, хрипя. Было глупо так быстро бежать по склону, но Лука не переставал оборачиваться. Он пару раз видел силуэт в тенях. А если Пепельные горы с призраками? А если теперь его преследует призрак драконьих королей? Он покачал головой, прогоняя такие мысли. Это были глупые мысли мальчика, не мужчины, ушедшего из крепости в Зантос к мятежникам. Он уже не был мальчиком, нечего о таком думать. Но он шел к огням лагеря и заставлял себя идти спокойно, а не нестись, как испуганный пони.

Вид лагеря успокоил его грохочущее сердце. Его палатка была справа, он делил ее с братом Аксилом. Дальше была палатка Джеральдо и Нико. Это не успокоило, ведь он сразу вспомнил, как Джеральдо клеймил сына, заставляя Нико лечить раны. После этого он еще меньше любил Джеральдо, но еще он знал, что такое безразличный отец. Жестокий был еще хуже. Нико не заслужил такого обращения.

Лука спускался к палатке. Он был в паре ярдов от нее, был готов упасть на шкуры. Но его радость жила недолго, сзади раздалось низкое рычание. Лука застыл. Он слышал, что в Пепельных горах живут горные львы, но они не осмеливались подходить к лагерю. Рычание гремело за ним, Лука медленно повернулся туда с колотящимся сердцем.

Все произошло так быстро, что Лука не понял, пока это не закончилось. Горный лев бросился на него, и он вскинул руку, защищаясь. Жар отбросил его на землю. Он повернул голову, яркий белый огонь ударил по льву в воздухе.

Но огонь не остановил льва. Огонь отскочил с его рук и попал по палатке Тани. Лука вскочил на ноги и закричал, ударяя по палатке:

— Огонь! — он вопил, пока не охрип. Таня выбежала из палатки, и Лука оказался в воде на обвалившейся палатке, половина лагеря смотрела на него.

Джеральдо вытащил его грубо из обломков и поставил на ноги.

— Маги огня, — ворчал мужчина. — Боль в заднице.

21

Рева

Истории звучали еще долго ночью. Не было имен или лиц, только истории, схожие и снова и снова. Рева уснула, сжимая руку девушки, но ночью рука выскользнула, а ей снилась крепость Несры. Ее босые ноги шлепали по плитке пола, она бежала по коридорам, огибала углы, платье развевалось за ней. Ее пальцы обводили резные украшения, гобелены и каменные подоконники под окнами в форме арки. Так было в крепости летом, яркое солнце заливало комнаты, ветер трепал гобелены на стенах. Стражи стояли у тронного зала, алые плащи изящно ниспадали с их плеч.

— Я опоздала, — прошептала Рева и распахнула тяжелые двери зала.

Но комната была не длинным залом, как она ожидала. Не было короля, трона или подмостков, не было фресок на куполе потолка. Она осторожно прошла в маленькую тусклую комнатку. Ее руки помогали ей найти путь в темноте. Она знала, что должна вернуться, но она слепо шагала, пока не зажегся огонь, озаряя путь во тьме. Рева шла к свету, пока не поняла, к чему идет.

Лука стоял со свечой. Он был в красивом камзоле и с мечом, как в последний раз, когда она его видела, перед тем, как ее забрал Францис Унна со двора короля. Он был теперь старше, волосы стали короче, а под глазами пролегли круги. Глаза были печальными, хотя он улыбался ей. Она подняла юбки и побежала к нему, но Лука все время оказывался поодаль.

А потом она проснулась.

Утром в зале была напряженная атмосфера. Другие пленницы ерзали, собирали солому с каменного пола, кашляли, вставая с пола. Рева протерла глаза и посмотрела на других пленниц. Ничего не изменилось. Она вздохнула. Может, истории означали меньше, чем она подумала. Она встала на ноги, отряхнула с грубой туники солому и пошла к дверям, чтобы ждать, пока сестры их откроют. Когда двери распахнулись, и в душную комнату ворвался воздух, пленницы выстроились в очередь за куском сухого хлеба и чашкой воды, как было каждое утро.