Аромаведьма. Кусать и нюхать воспрещается - Жанна Бочманова Страница 27

— Я принесла и для герцога пару флаконов, которые осмелилась бы предложить, — попыталась она начать разговор. — Как вы думаете, это не будет слишком дерзко?

— О, нет! Но могу вас уверить, что он вряд ли сможет оценить их достоинство. Обоняние у моего дорогого Вилена день ото дня все хуже и хуже. Зато на аппетит не жалуется. — Эстель засмеялась серебристым смехом, но Дине почудилось в нем что-то зловещее.

— Может, это что-то опасное? Что говорят доктора?

Герцогиня махнула рукой и скорчила гримаску.

— Вилен не любит всяких там лекарей. Они запрещают ему то, что он любит больше всего. Тем более что сейчас он занят очень важным делом. хотите знать каким?

Дина всем видом показала, что да — очень и очень хочет. Герцогиня показала на флакончики.

— Тогда забирайте все и пойдемте со мной.

Дина поспешно сложила все в короб и поспешила за Эстель, которая стремительно неслась по замку, через залы, гостиные и галереи. Дина еле поспевала за ней, не переставая удивляться гибкости и грациозности этой хрупкой женщины.

Миновав несколько лестниц вниз, они оказались возле массивной двери, возле которой стояли стражники с алебардами. По знаку те распахнули створки. Дина уставилась на темный проем, освещаемый лишь светом факелов на стенах уходящего вдаль коридора.

— Не бойтесь, — подбодрила герцогиня, — это самый короткий путь через замок, на северную сторону. Ох, уж эти старинные архитекторы, так и норовили настроить разных лабиринтов.

Ее смех пронесся под покатыми сводами каменного потолка и вернулся странным эхом. Дина поежилась.

Эстель вдруг остановилась и указала на темный проем в стене.

— Это там. Только идем осторожней, чтобы он нас не услышал, он не любит, когда ему мешают.

Она подтолкнула Дину вперед, и та сделала два шага, вытянув перед собой руку, опасаясь наткнуться на что-нибудь в темноте. За ее спиной лязгнуло, и она резко обернулась. Выход из помещения, в котором она оказалась, теперь закрывала железная решетка. За решеткой стояла довольная Эстель и хлопала в ладоши.

— Ваше сиятельство… — пробормотала растерянная Дина, — я не понимаю…

— И не надо. — Герцогиня взялась за прутья решетки руками и приблизила лицо к Дине. — Маленькая моя ведьмочка.

Дина отшатнулась.

— Я не ведьма! Честно! Не умею колдовать, даже не представляю, как это делается.

— Ну-ну… — Эстель протянула руку между прутьями и погладила ее по щеке. — Ах, как вкусно вы пахнете! — она причмокнула изящными губками.

Дина отшатнулась. В пляшущих тенях от факелов лицо женщины странно исказилось и показалось страшной маской.

— За что вы меня… — попыталась она хоть что-то прояснить. — Где я? Позвольте мне все объяснить герцогу, уверена, он поймет, что произошла ошибка.

— Ах, какая вы милая наивная ведьмочка. Наш милый герцог даже не в курсе. Ничего, вы все узнаете завтра, — откликнулась Эстель, уже уходя. — Завтра будет интересно, вам понравится.

Ее шаги стихли. Дина неуверенно повернулась к темноте и попыталась разглядеть свою камеру. Вокруг стояла громкая тишина. Каждый шорох казался ей громовым раскатом. А еще… еще ей почудилось, что она тут не одна.

Глава 18. В темнице

Постепенно глаза привыкли к темноте, и Дина медленно двинулась вперед, вытянув перед собой руку, чтобы не наткнуться на что-то. Через десяток робких шагов ей показалось, что впереди стало чуть светлее. Да, теперь она уже различала стены темницы и поняла, что находится в коридоре, где высоко под потолком есть небольшие оконца: оттуда и падал слабый свет. Коридор впереди делал поворот, и Дина различила слабые голоса. Она прибавила шагу.

Зрелище заставило ее замереть. Помещение представляло собой разделенные решетками камеры. Люди в них сидели и стояли, кто-то лежал. Женский голос негромко пел какую-то песню.

Дина тихо вскрикнула. Песня оборвалась. Головы узников повернулись к ней.

— Госпожа ведьма! — воскликнула женщина. Дина узнала Анешу, жену пекаря. — Вас тоже арестовали? Но как?

Дина подошла ближе. Из-за прутьев к ней тянулись руки. Она протянула им свои.

— Госпожа Дина! — к прутьям протиснулась тетушка Муша. — Умоляю, скажите, что с моей дорогой Шушей?

— Она в порядке, ее не смогли поймать. Но она хотела сдаться, чтобы быть рядом с вами.

— Ужас! Надеюсь, вам удалось ее отговорить?

Дина смотрела на всех этих людей (ну, может, не совсем людей), но ей было все равно. Все они были ни в чем не виноваты, и участь, которой они не заслужили, рождала в ее сердце боль, а еще... гнев!

— Где Леслав? — спросила она, вытягивая шею и пытаясь разглядеть его в толпе.

— О, его держат в подземелье, внизу. Герцог боится, что он разнесет стены, потому на нем цепи... Бедный мальчик, — всхлипнула Муша.

Дина глубоко вздохнула.

— Герцог... Не верю, что он настолько озлобился. Мне надо с ним поговорить.

— Думаете, мы не пытались? — подал голос Дарлен. — Еще когда погибли жена и сын герцога, мы отправили к нему делегацию из самых почтенных горожан, клялись в верности и что никто из наших не причастен к этому злодейству. Нас не стали слушать. Герцог тогда заперся в своих покоях и даже не вышел к нам, а говорил из-за дверей. Да и как говорил: крикнул, чтобы мы убирались, и на этом все.

— То есть вы не видели его? Из-за двери мог кричать кто угодно.

Дарлен переглянулся с другими узниками, лица у всех стали озабоченными.

— Ну, а кто еще мог говорить с нами голосом герцога?

Дина пожала плечами, но не ответила. У нее не было ответа, лишь догадки и предположения. Она должна увидеть Леслава. Спросив, как дойти до темницы, Дина отправилась в путь, хоть ее и предупредили, что там стоят стражники.

Держась рукой за холодную каменную стену, она дошла до лестницы: один пролет вел вверх, второй — вниз. Сверху падал свет, и, наверное, там был выход и возможная свобода, но она подобрала юбку и пошла туда, где света почти не было, надеясь, что не сверзнется на крутых ступенях и не сломает шею. С каждым шагом становилось все холоднее, сырость пробирала до костей. Впереди раздались голоса. Кто-то поднимался, гремя железом по камням.

— Грос, — сказал один из них, — ты как хочешь, а я пойду погреюсь, а пообедаю заодно. Мои кости не