Королева Падали - Эйден Пирс Страница 27

Клетка была настолько маленькой, что между нами не было почти никакого расстояния, ее ширина составляла всего несколько футов. Мне не нравилось, что мы находились так близко друг к другу, настолько, что я чувствовала его дыхание через решетку, скользящее по моей обнаженной коже.

Его прищуренные глаза блуждали по моему телу с нескрываемым желанием, а язык с раздвоенным концом высунулся, чтобы облизнуть его тонкие губы. Фу. Он был просто отвратительным.

— Как ты будешь себя чувствовать, когда он не придет за тобой? Когда он оставит тебя здесь гнить в моем царстве? — он просунул руку через решетку, ширина которой едва позволяла это сделать, и провел пальцами по моей щеке.

Я дернулась от его прикосновения и вынудила себя улыбнуться.

— Осторожно, я кусаюсь. Спроси у Асмодея.

— Да… — задумчиво произнес демон, и его чешуйчатое лицо приняло задумчивый вид. — Что ты сделала с Владыкой Разврата?

— Скажем так: ему понадобится новый титул. Ведь у него больше нет члена.

Удивление подняло безволосые брови Левиафана.

— Правда?

— Правда, — резко ответила я, пристально глядя ему в глаза. — Так что держи руки при себе, или я откушу и твой член.

Левиафан цыкнул языком.

— Так не поступают с вкусными питомцами, особенно если они хотят, чтобы их кормили.

При упоминании о еде я насторожила уши.

Он создал из воздуха половинку раковины устрицы и поднял ее между пальцами, чтобы я могла ее увидеть. Я сморщила нос, потому что никогда не была большой поклонницей морепродуктов, но устрицы были самым нелюбимым из всех возможных блюд. Несмотря на это, мой желудок громко заурчал, когда он просунул раковину через решетку.

— Я не буду это есть.

— Твое дело, сидеть голодной или нет. Левиафан пожал плечом и начал убирать руку. — Мне все равно.

Спазмы голода в желудке заставили меня пересмотреть свое решение.

— Подожди.

Он замер, пока я изо всех сил пыталась удержаться за последнюю ниточку самообладания. Я умирала с голоду. Сколько времени прошло с тех пор, как я последний раз ела? Не менее суток? Я не могла позволить себе быть привередливой.

— Что ты с ней сделал? — спросила я, глядя на отвратительную, похожую на соплю кляксу в ладони Владыки Зависти.

В последний раз, когда я брала еду у незнакомца, мне снились волшебные эротические сны. Не то чтобы я сожалела о своем мокром сне с Владыкой Костей, но у меня было предчувствие, что устрица Левиафана не будет похожа на сливу Белиала.

— Если бы я хотел убить тебя, у меня было достаточно времени до этого момента, — сказал он, не двигаясь. — Я не причиню тебе вреда.

Я презрительно фыркнула и закатила глаза.

— О, так ты хочешь причинять мне боль только на глазах у своих братьев? Сейчас ты хочешь чего? Защитить меня? Я в это не верю.

С такого близкого расстояния я могла разглядеть его острые, зазубренные зубы, когда он улыбался, и от этого у меня скрутило живот. Левиафан мог казаться спокойным по сравнению со своими братьями, но под его обольстительной внешностью скрывалось что-то мрачное. Возможно, сейчас он и вел себя мило, если не считать того, что раздел меня догола и запихнул в клетку, но я знала, что он может быть жестоким, смертельно опасным, если его разозлить.

— Защитить тебя, да. Но будешь ли ты в целости и сохранности? Полагаю, это зависит от того, насколько хорошей домашней зверушкой ты будешь, — сказал он, помахивая устрицей перед моим лицом, и у меня скрутило живот от того, как она тряслась в раковине. — Ты скоро поймешь, что я могу быть довольно… убедительным, когда хочу чего-то добиться.

Я не знала, чего именно он добивался, но это явно было что-то куда мрачнее, чем просто уговорить меня съесть устрицу.

Мы сидели, глядя друг на друга, пока мой голод не победил. Я потянулась к ракушке, облизывая губы при мысли о еде, но он резко убрал свою руку.

— Открой, — приказал он, поднося ракушку к моему лицу.

Мерзость, он хотел меня покормить.

— Пошел на хер, мудак, — прорычала я, сжимая губы. Я и так была заперта в клетке, не хотела есть из его рук, как гребаное животное. К тому же, устала от мужчин, которые без моего разрешения суют мне в рот всякую дрянь.

— Давай, малышка, — приказал он, покачивая устрицу из стороны в сторону. — Будь хорошей и покушай ради меня. Ты наверняка проголодалась после всех этих испытаний.

Мой желудок снова болезненно заурчал, и моя твердость пошатнулась. Открыв рот и позволив ему прикоснуться устрицей к моим губам, я решила, что ненавижу Левиафана так же сильно, как и остальных братьев Белиала. Я ненавидела их всех, но ради еды, была готова вести себя хорошо, какое-то время.

Что еще я могла сделать?

Как только у меня появится возможность, я без колебаний отрублю ему одну из частей тела. Надеюсь, что у меня будет такая возможность.

Я чуть не подавилась, когда устрица скользнула по моему горлу, и мне пришлось приложить усилия, чтобы проглотить ее. Она была такой же ужасной, какой и ожидала, но, по крайней мере, это была еда.

Левиафан встал и отбросил раковину в сторону, и она проехалась по влажному полу.

— Ты довольно милая, когда делаешь то, что тебе говорят, — восхитился он, но в его голосе не было той нотки Разврата, которая была в голосе Белиала, когда он говорил это. Он звучал почти впечатленным, как будто я была диковинкой, за которой он хотел наблюдать и изучать. Чем-то, чем он хотел восхищаться, пока не надоест и в конце концов не убьет меня.

Несмотря на то, что мне было некомфортно, я могла с уверенностью сказать, что лучше быть здесь, чем умереть от рук Асмодея. Это было самое маленькое утешение.

— Ты сказал, что дашь мне еще еды, — сказала я, ожидая, что он достанет хлеб или фрукты, или, черт возьми, еще одну устрицу, но он этого не сделал.

— Да, но я не сказал, что сейчас.

Змееподобный демон откинулся на кровать, схватил кальян и сделал долгую затяжку. Мы сидели так, глядя друг на друга сквозь облако скользящего дыма, эти несколько секунд, казались часами.

— Наверное, ты устала, — наконец нарушил тишину он. Его глаза блуждали по мне, и блеск любопытства из них не исчезал, сколько бы он ни смотрел. — Ты должна отдохнуть, а я пока присмотрю за тобой. Позволь мне услышать