Мария, королева Нисландии - Полина Ром Страница 27

— Приданое, как договаривались, я сам лично принимал. Конечно, бритарцы не удержались и где смогли, схитрили. Им только волю дай: они бы сундуки одним хламом забили. А так, под присмотром все же я что положено вытребовал! — чуть хвастливо заговорил лорд.

— Ничего удивительного, дядя, — хмыкнул Мартин. — Сам знаешь, когда им что надо, так у них и улыбки ласковые, и речи шелковые. А как платить, так у них память коротка. Посуду серебряную получил?

— Обижаешь, племянник! Все согласно описи, в сундуке лежит. Я этот сундук с корабля доставать не велел. Отдохну пару недель, и поедем мы караван с зерном сопровождать. В столице цены, конечно, повыше, а только там продавать эти горшки серебряные смысла нет: королевский герб всякий знает. Зато нынешний год часть зерна нам взялись интийцы поставить. Вот они очень такое уважают, все эти серебряные горшки и золотые блестяшки. И цену дадут хорошую, я даже не сомневаюсь.

— Тогда деньги потрать так: нужны сабли хорошие и кинжалов хотя бы десятка полтора. Молодые, кто на войну не попал, без добычи остались. На доброе оружие, сам знаешь, не сразу они насобирают. А вторую половину денег… — казалось, король слегка колеблется. Однако, обдумав какую-то мысль, он уверенно кивнул и закончил: — Спросишь Марию, что ей привезти. Привезешь, что попросит, и остатки денег ей же вернешь.

За столом воцарилась тишина и, негромко обсуждавшие до этого поездку, лорды из свиты короля притихли: все смотрели, как наливается нездоровым багрянцем лицо посла Нордвига.

— Мартин…

— Дядя, я не желаю спорить по этому поводу, — голос короля был спокоен и тверд.

— Да ты с ума сошел! Какой-то бритарской девке этакое богатство! Да мой брат на том свете покоя не обретет, услышав этакое безумство!

— Дядя! — в гулкой тишине трапезной раздавалось шумное дыхание лорда Нордвига. — Дядя! — настойчиво повторил Мартин и, слегка хлопнув ладонью по толстой деревянной столешнице, поставил точку в споре. — Не смей называть ее девкой! Она королева. Такова моя воля!

Остаток ужина прошел весьма скомкано. Не спас положения даже новый бочонок с вином, распечатанный ради такого события.

Глава 22

Несмотря на то, что комната казалась защищенной и уютной, спала Мария очень беспокойно. Ей снилось, что она снова находится на корабле, но качка в этот раз намного сильнее, чем была в реальности. Снилось, что неведомые силы вращали ее тело вокруг оси, сталкивая к борту корабля. Правда, потом море успокоилось, и на горизонте неожиданно открылась теплая солнечная бухта с идеально прозрачной водой, сквозь которую видны были серебристые мелкие рыбешки и длинные, покрытые пузырьками воздуха ласковые нити водорослей.

Пробуждение и вовсе оказалось странным. В окна комнаты били косые лучи солнца, оставляя на медном подсвечнике ярко горящие золотые искры. От края кровати, где она так уютно устроилась вчера, ее передвинули ночью к стенке. Теперь возле резного деревянного бортика, спиной к ней лежал здоровенный мужик, довольно сладко и ритмично посапывая.

От растерянности Мария даже не сообразила завизжать. А потом пришло понимание: короткая и толстая белая коса, лежащая на подушке, подсказала, что этот мужчина — ее собственный муж. Мысли Марии заметались, как птицы в клетке: «Что? Прямо сейчас?.. А почему он спит?.. А как же…».

Сексуальная жизнь Марии в прежнем мире была настолько скромной, если не сказать убогой, что от присутствия мужчины в постели она испытала шок. В самом деле, нельзя же считать настоящей сексуальной жизнью несколько не слишком приятных ночей с тем самым парнем, с которым она познакомилась в интернете. Да, Мария взрослая женщина. Да, технически она знала о сексе многое. Но вот практически…

«Божечки… Да он разлегся здесь, как… Как этот!.. — от возмущения она даже не смогла подобрать необходимые слова. — Я даже слезть с кровати не могу! Этот… он мне путь перегораживает! А здоровый-то какой, чисто медведь!»

Тем не менее, желание выбраться из постели и избавиться от смущающего ее соседа было столь велико, что она на четвереньках поползла в ту сторону, где располагались его ноги, робко пытаясь сообразить: если встать на постели, то получится ли перешагнуть эту глыбу так, чтобы он не почувствовал? Какое-то время она испуганно прикидывала свои шансы, но все же решила рискнуть. Медленно поднялась, подхватила подол сорочки двумя руками, задирая его выше коленей, и застыла на одной ноге, неловко, как цапля, примериваясь к месту, куда сейчас поставить вторую ступню…

— Мария…

От низкого и очень сиплого с утра чужого голоса она резко развернулась в сторону опасности и неуклюже шлепнулась на попу, так и держа руками задранный подол. Благо, что ничего слишком уж страшного не произошло: под попой оказалась та самая груда перин и матрасов, которая от ее птичьего веса даже не шелохнулась. Сорочка не задралась при падении, а напротив, достаточно целомудренно прикрыла колени.

— Мария, не нужно меня бояться. Я не желаю вам зла, — тут король резким рывком подтянул тело в постели, уселся поудобнее и басовито откашлялся. Затем двумя ладонями крепко потер лицо и даже резко помотал головой, как большая собака, стряхивающая с себя воду. — Я не мог сегодня уйти в свою спальню… Слуги… В общем, Мария, пошли бы очень неприятные разговоры. Вам не нужно меня опасаться: я не сделаю ни шага против вашей воли.

Некоторое время в комнате царило молчание, и Мартин с жалостью смотрел на перепуганную девушку: «У нее сердечко стучит так, что даже сквозь ткань сорочки видно. Вон как вздрагивает…».

Тем временем, когда первый испуг схлынул, Мария постаралась взять себя в руки: «Он… Он, кажется, ничего такого… Надо бы что-то ответить, пока он не передумал…». Но связных мыслей пока не было. Так и не дождавшись от девушки ответа, Мартин спокойно, стараясь не напугать ее снова, сказал:

— Сейчас я встану, оденусь и схожу потребую для нас завтрак. За это время вы успеете привести себя в порядок, а за завтраком мы спокойно поговорим. Хорошо?

— Хорошо… — неуверенно прошептала Мария, перехваченным горлом, на всякий случай сдвигаясь от прикроватной лесенки подальше. Ну и заодно выбирая максимально дальнее местоположение от мужа.

Когда Мартин легко перемахнул бортик кровати, так и не воспользовавшись лесенкой, Марии показалось, что дом слегка вздрогнул: «Божечки, какой же он огромный и тяжелый!»!

Сидя на разворошенной постели и натянув угол одеяла почти до подбородка, она с каким-то странным любопытством наблюдала, как Мартин надел поверх