Экзамен для дракона - Анастасия Алмазова Страница 26

Пентаграмма вновь загорелась — серый, вялый свет. Камилла оказалась такой же «гениальной», как и её подруга. Очередной бытовой маг, чья сила вряд ли могла зажечь хотя бы свечу без учебника под рукой. И всё же они вели себя так, будто сами построили эту академию.

Что же, в этом мире связи и статус, похоже, значили больше, чем реальные способности. И всё-таки… я была здесь. И я не собиралась сдаваться только потому, что кому-то не понравилась.

Когда все стоявшие рядом прошли испытание, остались только мы со второй Арией. Почему-то нас оставили напоследок — будто хотели подольше растянуть мое унижение. Остальные только сильнее распалились от этого, словно стая грифов, почуявших слабость.

— Эй, нищенка, а ты вообще есть в списках? Уже все прошли, а тебя и нет, — молодой парень во фраке, расшитом алыми нитями, бросил мне насмешливый взгляд. Видимо, считал себя иконой стиля, хотя выглядел как новогодняя гирлянда.

Он был не первым, кто решил, что его слова меня заденут. За всё это время я успела поймать десятки косых взглядов, услышать десятки фраз, сказанных не мне, но чтобы я услышала.

— Ария Ивондейл, — раздался голос Каэлиса.

Её верные подружки тут же заспешили с приторными подбадриваниями:

— Ария, удачи! Ты обязательно попадешь на целительский факультет, как и твой брат! — Камилла сияла от гордости, будто это ее собственная победа.

Если честно, слушать их восторги уже стало невыносимо. Этот день казался бесконечным — выматывающим, наполненным чужими лицами, фальшивыми улыбками и непрошеной критикой. Я всё ещё не знала, что скажет пентаграмма обо мне, но хотела только одного — чтобы всё это наконец закончилось.

Ария вышла в центр, гордо подняв подбородок. Она была уверена. В себе, в своём имени, в своей «особенности».

Пентаграмма вспыхнула… блекло. И в зале повисла тишина.

— Бытовая магия, — отчеканил Каэлис.

Я поймала мгновение — сначала лёгкое недоумение на её лице, потом — растерянность. А потом, почти паника.

— Что? Это ошибка! Проверьте ещё раз! — голос у неё дрогнул, но всё ещё звучал требовательно.

Каэлис устало вздохнул, даже не поднимая глаз:

— Леди Ивондейл, ошибки быть не может. Ваша магия — бытового направления. Результат зафиксирован.

Это был приговор. И он прозвучал особенно громко в том безмолвии, которое воцарилось вокруг.

Показатель оказался даже ниже, чем у её подружек. Но, конечно, никто не осмелился сказать об этом вслух. Камилла, Люсинда и ещё пара девиц тут же бросились её утешать.

— Ария, не переживай! Это точно ошибка! — заверила Камилла, цепляясь за свою привычную роль. — Может, нужно запросить апелляцию? Или… или твоя магия настолько сильная, что этот примитивный способ оценки её просто не уловил!

Мне захотелось рассмеяться, но я сдержалась. Слишком хорошо знала это чувство — когда реальность рушит выстроенные в голове ожидания. Возможно, Ария впервые столкнулась с тем, что ей нельзя получить желаемое только потому, что она Ивондейл.

— А теперь… — Каэлис перевел взгляд на пергамент. — Следующая.

Мое сердце бешено заколотилось.

— Ария.

Вот и моя очередь.

Глава 26

Побила все рекорды

Все повернулись ко мне. Я чувствовала, как их взгляды врезаются в спину — кто-то с презрением, кто-то с насмешкой, а кто-то просто с любопытством.

Шаг за шагом я приближалась к пентаграмме, и с каждым метром внутри всё сильнее стягивалась пружина. Всё, что я пережила за этот месяц — унижения, бессонные ночи, страх неудачи — сейчас либо выстрелит, либо сломает.

Остановившись в центре круга, я глубоко вдохнула.

«Пусть будет что будет», — мысленно прошептала.

Пентаграмма под ногами оставалась мертво-пустой. Ни мерцания, ни вибрации — только холодная тишина.

Я стояла в центре круга, чувствуя, как нарастающее напряжение сдавливает грудь. Где-то за спиной уже шептались — злорадные голоса, полные облегчения:

— Ну конечно, ничего. Обычная крестьянка, чего от неё ожидать?

Секунда. Другая. Тишина.

И вдруг — резкий толчок, словно меня ударили грудью о стену из воздуха. Пентаграмма вспыхнула. Не мягким светом, как у других, не спокойным свечением. Линии загорелись ярко, неестественно — не светом, а чем-то живым, древним и опасным.

Воздух сдавило, как будто я оказалась в эпицентре шторма. Пространство дрожало, а узоры на полу запульсировали, выбрасывая с каждой вспышкой волны почти разрушительной энергии. Казалось, земля под ногами сейчас треснет.

Я зажмурилась, дыхание сбилось. Всё тело онемело — будто каждую клетку выжигали изнутри.

— Это невозможно… — чей-то голос донёсся до меня сквозь гул крови в ушах.

— Форма энергии нестабильна… Сила разрушительного типа. Это… это чистая боевая магия, — выдохнул один из профессоров, и в его тоне звучало не восхищение, а тревога.

Я пыталась удержаться на ногах, но мир качнулся. Все цвета потускнели. Где-то рядом вскрикнула Кларисса, кто-то бросился с места, но я уже ничего не чувствовала.

В последний миг, перед тем как всё погрузилось в темноту, я услышала:

— Боевая магия. Определена на боевой факультет.

И тьма, мягкая и всё поглощающая, сомкнулась надо мной.

* * *

Сознание возвращалось медленно, будто из глубины воды. Сначала — звуки: неясные голоса, шелест мантий, чей-то торопливый шёпот. Потом — запахи: горький аромат зелий, свежий воздух, пробивающийся сквозь приоткрытое окно. И только потом — боль. Глухая, тупая, где-то в груди и висках, словно меня выжали и вывернули наизнанку.

Я с трудом открыла глаза и увидела потолок, усыпанный мозаикой светящихся рун. Видимо, я была в лазарете.

— О, она пришла в себя! — послышался знакомый голос, и в поле зрения появился Каэлис. Его глаза были обеспокоенными, но в них сквозило облегчение. — Не двигайся. Тебе ещё нужно восстановиться. Ты выжгла слишком много энергии за один раз, а твой резерв явно к такому не был готов.

— Я… — Голос сорвался. — Я потеряла сознание?

— Да. — Он кивнула, поправляя подушку под моей головой. — Но не только ты. Когда пентаграмма активировалась, часть студентов едва не сбежала. Ты видела, как вспыхнула арка в центре круга? Такого не было уже много лет.

Я моргнула. Всё казалось сном, но дрожь в теле и след боли под кожей доказывали: это было по-настоящему.

— И что теперь?.. — Я запнулась,