Венец безбрачия - Полина Ром Страница 25

– Как и многие подростки, госпожа София, я был любопытен и не брезговал подслушивать разговоры взрослых. Графиня Шленберг навещала мужа каждый год по зиме, оплачивая его пребывание в этой больнице и на обратном пути обязательно заезжала повидаться со своей кузиной – с моей матерью. В течение четырёх лет я слушал рассказы тётушки Эдны о том, что и как происходит в лечебнице. Я не буду рассказывать вам все, что я узнал. – Он мягко улыбнулся и пояснил: – Эти рассказы не для молодой девушки. Но графа держали прикованным на цепях, он спал на куче волглой соломы, его тело было опоясано веригами и пять дней каждого месяца он вынужден был соблюдать строгий пост. В последний свой визит тетушка Эдна плакала и молилась о том, чтобы Господь побыстрее прибрал мученика… Она говорила, что больше всего граф похож на оживший скелет, кожа которого наполовину разложилась.

Он немного помолчал, отвёл взгляд и «добил» меня:

– Если вы думаете, что к женщинам относятся по-другому и лечат более милосердными методами – вы ошибаетесь.

Не знаю почему, но я ему верила. Просто никакая вера не способна отключить мне мозги полностью. Я помолчала, переваривая информацию и думая о том, насколько реальна для меня эта угроза. Город до сих пор мой. Это значит, что я могу направить все доходы с города туда, куда пожелаю. Но вот пока я не замужем… скорее всего баронесса действительно вольна искалечить мне жизнь.

Я не понимала одного – зачем ей это?! Что она рассчитывает получить, сжив меня со света? Кроме того, я не могла не верить Матильде, а та утверждала, что письмо отправлено в монастырь Святой Агриппины. Что-то во вех этих сведениях очень сильно не совпадало.

- Спасибо вам, что сочли нужным предупредить меня, господин барон. – Мне показалось, или на его лице действительно промелькнуло удивление? – Я поняла, почему мне следует принять ваше предложение. Я не поняла только одного: зачем вам такая жена? До тех пор, пока я не получу ответ, ни о каком браке с вами я не буду даже думать.

На этом наша беседа и прервалась, так как в комнату вернулись Альда и барон Клингер. Надо сказать, что для блондина эта прогулка была тяжеловата. Все же он тоже был ранен, хоть и легче, чем его друг, и тоже потерял некоторое количество крови. Сейчас блондин был бледен и на кровать уселся с явным облегчением. Было сильно заметно, что он устал, но первое что он сделал войдя в комнату – посмотрел на своего друга вопросительно и дождался, пока тот отрицательно мотнуло головой.

Это так явно огорчило барона, что он заметно нахмурился. Альда же прицепилась ко мне:

- Ну что ты расселась?! Не видишь, что господин Клингер сильно устал? Пойдем! Нужно прислать Гридо, чтобы он помог господину барону раздеться и лечь. Вставай же, Софи, и немедленно пойдём отсюда! А вы, господин Клингер, не скучайте! После обеда я обязательно зайду ещё раз!

Глава 22

Длительная прогулка по коридору в обществе моей сестрицы обошлась блондину достаточно дорого. Все же он был ещё достаточно слаб после ранения и когда пообедав, мы вернулись в комнату к больным, то смогли подслушать ещё один интересный разговор. Клинген настаивал на том, что прогуляется с Альдой по коридору, а вот барон Тенгер запрещал ему это делать. Когда мы вошли, оба гостя замолкли, но на предложение Альды пройтись блондин хмуро ответил, что не достаточно хорошо себя чувствует.

Меня этот маленький эпизод навёл на интересную мысль: все обитатели замка воспринимали блондина как старшего в их паре. Это он принёс раненого Тенгера, это он любезничал с Альдой, а до этого – разговаривал с баронессой и, казалось, главенствовал. Но, хотя оба гостя представились баронами, расклад сил в их паре, похоже, на самом деле был немного другой.

Альда надулась, бросила несколько гневный взглядом на моего пациента, но потом утешилась обычной болтовней. Я принесла с собой вязание и весь вечер просидела молча, изредка давая больному пить по его просьбе, или протирая ему лицо от испарины.

Следующий день начался несколько необычно: баронесса-мать ещё до завтрака посетила раненых, сообщила Клингену, что ему нужно больше двигаться. Чтобы барон Тенгер не помешал этим восхитительным прогулкам по коридору, она отправилась в комнату вместе с нами и буквально выпроводила в коридор дочь и блондина. Некоторое время она ещё сидела со мной в комнате, очевидно опасаясь что Тенгер позовёт своего друга и сорвёт «хитроумный» план обольщения, но потом все же заскучала и ушла, прислав вместо себя Матильду.

Моя нянька уселась у окна и барон Тенгер, недовольно глядя на неё, отвернулся лицом к стене и проспал, как мне кажется, почти весь день. Все это было обидно, потому что никакой новой информации или ответов на вопросы я не получила.

Бог его знает, как здесь, в этой глуши, распространяются новости, но на следующий день к нам приехали гости: госпожа Венос со своей дочерью Эрнестой. Нельзя сказать, что баронесса была довольна, но и выгнать гостей, очевидно, не имела повода. Поэтому за завтраком муттер рассказывала о том, сколько хлопот ей доставили раненые рыцари и с мягкой доверительной улыбкой поделилась с госпожой Венос материнскими тревогами:

- Мне кажется, дорогая госпожа Венос, что барон Клинген увлёкся моей Альдой. Конечно, я знаю про гостей слишком мало, чтобы сразу и решительно сказать «да», но надеюсь, Господь будет милосерден к влюблённым детям.

- Ах, дорогая баронесса Вельфорд, как я вас понимаю! Самое большое счастье для матери знать, что твоё дитя надёжно устроено в этом мире. Вам ещё повезло и с тем, что ваша Альда – такая красавица! Жаль, что Господь обделил Эрнесту внешне, но я верю, что найдётся мужчина, способный оценить её доброе сердце и умение хозяйствовать. Мы специально приехали, чтобы помочь вам в уходе за ранеными. Милосердие - одна из лучших черт моей девочки! Она буквально не могла спать, переживая о раненых!»

Бедная Эрнеста сидела с багровым лицом, не поднимая взгляд от тарелки, Альда самодовольно улыбалась, слушая эти восхваления, а я с интересом наблюдала, как договариваются две мамаши.

Если перевести их беседу на человеческий язык, то это