Шарлин Харрис - Месть мертвеца Страница 25

Чак смотрел на меня почти так же завороженно, как я на него. Я не знаю, почему большинство юных мальчиков так мной интересуются. Я не имею в виду парней моего возраста, а именно мальчишек. Уж наверняка не собираюсь их привлекать. И я не похожа на чью-то маму.

— Чак, смотри на меня, — велела шериф.

Мальчик посмотрел на Рокуэлл глазами голубыми и чистыми, как горное озеро.

— Да, мэм.

— Чак, ты имел дурные мысли и делал дурные вещи.

Он поспешно отвел глаза.

— Кто-нибудь из твоих друзей помогал тебе или ты делал все это один?

Наступила долгая пауза, во время которой Чак Алманд пытался решить, какой ответ даст ему преимущество.

— Я один, шериф, — наконец произнес Чак. — Мне было просто так плохо после того, как мама… — Он сделал артистическую паузу, словно не мог выговорить следующее слово.

Мы с Толливером умели распознавать ложь. Мы сами убедительно лгали всем в школе в Тексаркане, чтобы сохранить семью, когда наши родители сильно пили. Мы знали: мальчик говорит неправду. Мне было стыдно, что он прикрывается смертью матери. По крайней мере, она умерла от чего-то достойного, не от пьянства. Она не хотела покидать свою семью.

Мальчик совершил ошибку, снова взглянув на меня. Вероятно, он думал, что этой маленькой паузой, словно у него перехватило горло, может утопить любую взрослую женщину.

Когда мы встретились с ним глазами, он дернулся — не то чтобы вздрогнул, но почти.

— Может быть, медиум могла бы сказать нам побольше, — предложила шериф Рокуэлл. — Например, говорит ли он правду о том, что работал в одиночку, или врет.

Я сомневалась, что она и вправду собирается так поступить. Вероятно, она хотела, чтобы реакция мальчика подсказала ей дальнейшие действия. Но конечно, упомянутая медиум приняла ее слова совершенно серьезно.

— Я и на ярд не подойду к этому маленькому выродку! — воскликнула из-за моей спины Ксильда.

— Это мой сын! — отчаянно отозвался Том Алманд. — Мой ребенок!

Он обхватил мальчика за плечи, и тот с заметным усилием удержался, чтобы не сбросить с себя руку.

Я повернулась и посмотрела на старую женщину-медиума. Мы с Ксильдой обменялись долгими взглядами. Манфред бросил взгляд на бабушку и покачал головой.

— Вы не должны это делать, бабушка, — сказал он. — Они все равно вам не поверят. Полиция — никогда.

— Знаю. — В тот миг Ксильда выглядела печальнее и старше.

— Леди, — произнес Чак Алманд очень юным и очень настойчивым голосом.

Я вдруг поняла, что он обращается ко мне.

— Это правда, что вы умеете находить трупы?

— Да.

— Только мертвых людей?

— Да.

Он кивнул, словно его подозрения подтвердились.

— Спасибо, что ответили мне, — сказал он, а потом отец увлек его в сторону, чтобы поговорить еще с какими-то людьми.

После этого день уже от нас не зависел.

Шериф Рокуэлл долго разговаривала по мобильнику — там, где мы не могли ее слышать, — а закончив, передала нам, что Твайла разрешила воспользоваться ее домом у озера.

— Дом у озера Пайн-Лэндинг, — сказала Сандра Рокуэлл. — Паркер, сын Твайлы, приедет, чтобы проводить вас туда.

Иметь место, где можно остановиться, было огромным облегчением, хотя, если бы никто не предоставил нам ночлег, им бы просто пришлось позволить нам покинуть город.

Я, без сомнения, чувствовала себя так, как и должен чувствовать человек, этим утром выписавшийся из больницы: не то чтобы больной, но усталой и не очень твердо держащейся на ногах.

Полиция выкапывала убитых животных. Полагаю, чтобы убедиться, что с ними вперемешку не захоронены человеческие останки. Мы переместились в тот конец амбара, где земля была явно не потревожена. Мы с Толливером, Манфред и Ксильда в молчании стояли рядом. Время от времени какой-нибудь человек в форме бросал на нас любопытный взгляд.

Когда Паркер Макгроу явился, чтобы забрать нас в дом своей матери, представители прессы уже выяснили, что полиция находится в старом амбаре, и вились вокруг, как мухи над трупом, хотя их удерживали на расстоянии городские копы. Время от времени репортеры выкрикивали мое имя.

Обменявшись рукопожатиями с Толливером, Манфред вывел из амбара Ксильду, чтобы отвлечь от нас внимание прессы.

— Бабушка любит фотографов, — успокоил он нас. — Просто понаблюдайте.

Мы наблюдали.

Ксильда — пламенеющие рыжие волосы обрамляли ее морщинистое круглое лицо, как накидка, — зашагала через пустой луг в сопровождении колоритного Манфреда. Она помедлила возле своей машины с такой напускной неохотой, что это было почти смешно. Затем сказала репортерам несколько тщательно подобранных слов.

— Она готова для съемок крупным планом, мистер Де Милль,[15] — сказал Манфред.

Он наклонился, чтобы поцеловать меня в щеку, и последовал за бабушкой.

Пока Ксильда наслаждалась моментом славы, мы с Толливером обогнули толпу, чтобы добраться до грузовика Паркера.

Я слабо помнила, как выглядит грузовик, но Толливер восхищался им, когда мы видели эту машину на подъездной дорожке Твайлы, и привел меня прямо к нему.

Сын Твайлы был большим и плотным, одетым в обычные джинсы, фланелевую рубашку и пуховой жилет. Его огромные ботинки покрывали полосы грязи. Когда он был маленьким, у его мамы было слишком мало денег, чтобы сводить мальчика к дантисту.

Паркер сердечно пожал руку Толливера и слегка поколебался, прежде чем пожать мою, как будто женщины его среды нечасто предлагали руку для рукопожатия.

— Поедем отсюда, пока все идет нормально, — бросил он, и мы как можно быстрее скользнули в грузовик.

Толливеру пришлось меня подсадить. Внутри было очень тесно, поскольку Паркер привез своего сына Карсона. Нас представили друг другу, и даже в данных обстоятельствах стало ясно, как Паркер гордится мальчиком.

Карсон был темноволосым, крепко сложенным, невысоким — ему еще предстояло расти, — с круглым, как у бабушки, лицом и ясными карими глазами. Мальчик был тихим и подавленным, что, по-моему, неудивительно, поскольку наконец нашли тело его брата.

— Наша машина осталась возле полицейского участка, — сообщил Толливер, и Паркер кивнул.

Он казался довольно дружелюбным, но немногословным. Однако, как только мы миновали машины прессы, Паркер сказал:

— У меня не было случая поблагодарить вас в тот день, когда мы встретились. И мы не проявили к вам никакого гостеприимства, но, думаю, вы понимаете почему.

— Да, — ответила я, а Толливер кивнул. — Не зацикливайтесь на этом. Мы просто выполнили работу, ради которой сюда явились.