Светлячок и Соловей - Полевка Страница 24

- А эмир Джабаль оставил на площади пустые арбы в назидание жителям. Пусть помнят, что их ждет, коли попытаются устроить заговоры и перечить его воле, - Бисар поправил перстни на пальцах и вздохнул. - Некоторые и, правда, уехали сами, не желая оставаться под властью молодого эмира. Они распродали свое имущество, лавки и уехали, увозя с собой ненависть и злые домыслы. С тех пор эмира ад Шур стали боятся. Но зато в городе появились пустые дома для новой знати. Вот эти самые дома эмир и дарит своим воинам, чтобы те растили там своих детей.

- Как интересно! - Айдан встал и расправил платье. - И сколько омег эмир ад Шур раздал своим храбрым воинам?

- Сорок шесть, - Ади с поклоном прошелестел у двери.

- Я бы с удовольствием послушал еще, но, к сожалению, у меня много дел и надо поторопиться, - Айдан с грустью посмотрел на омег. - Завтра эмир повезет калым родителям Абаля, почему бы нам всем не собраться и не провести приятно время? Мы можем устроить ночь хны для молодого супруга эмира Джабаля. Ади, кухня успеет приготовить угощения для гостей?

- Мы сделаем все возможное, чтобы порадовать супруга господина, уважаемого селафь и гостей в этом доме, - Ади склонился в поклоне. - К которому часу нам быть готовым?

- К третьему намазу, - Айдан обворожительно улыбнулся. - И не забудь разослать пригласительные для всех омег в обоих городах. Я думаю, нам будет очень весело!

Примечание к части

https://pp.userapi.com/c628520/v628520678/2f541/XBS6IrS115E.jpg Дворец Айюба https://pp.userapi.com/c628629/v628629859/45fa9/__Pp8qKQyIA.jpg https://pp.userapi.com/c637928/v637928254/14803/feWQH5azYmk.jpg дворец Джабаля https://pp.userapi.com/c637928/v637928254/1480b/ai2mt7w5inU.jpg * Хитба - помолвка ** Хафиз Ширази (1325 – 1389) – суфийский шейх и знаменитый персидский поэт. *** Речитати́в — вокальная музыкальная форма, не выдержанная в строгой метрической сетке, род певучей декламации. Воспроизводит ритмический и интонационный рисунок естественной речи. Текстовой основной речитатива может быть как поэзия, так и проза.(Википедия)

Находка

Айдан застал Джабаля на пороге комнаты, где спал его молодой супруг. Альфа стоял, как памятник, едва дыша и не моргая. Омега окликнул эмира и спросил, когда он собирается отвезти калым.

- Завтра, - эмир перевел заинтересованный взгляд на селафь и выгнул бровь. - Подвезти домой?

- Нет, с вашего позволения, я еще задержусь у вас в гостях, - улыбнулся омега. - Тут все так интересно и ново. Уважаемый Джабаль, я имел дерзость пригласить в гости омег, чтобы провести ночь хны для молодого супруга. Вы ведь не будете против, если Абаль немного повеселится? Мы будем петь песни и танцевать, думаю, его это порадует и отвлечет от грустных мыслей.

Ответом был тяжкий вздох и молчаливый кивок. Айдан приободрился и, скользнув в комнату к спящему ребенку, сразу принялся возле него хлопотать. Заменил холодный компресс и обтер влажное от испарины тело. Альфа, не шевелясь, жадно смотрел, как мелькают приоткрытые то нога, то рука. Айдан распорядился, чтобы занесли Коран на подставке и уселся рядом, чтобы почитать в тишине. Когда он в очередной раз поднял глаза, то в дверях уже никого не было. Омега хмыкнул. Ну, надо же, Джабаль, несмотря на свои крупные габариты, передвигался совершенно бесшумно.

Ночь прошла тихо. Серенити проснулся на рассвете и сразу потащил селафь в хаммам. Он чувствовал себя уже лучше и без возражений помылся и понежился в бассейне. С удовольствием надел красивое персиковое платье и попросил, чтобы ему собрали волосы в высокую прическу, а вот от драгоценностей, подаренных мужем отказался. У него был только один гарнитур с рубинами и украшения из жемчуга, которые были на нем, когда он попал в дом к мужу. Вот их-то он и надел. И хотя жемчуг был детским камнем, но от рубинов Серенити отворачивался, как от надоевшей каши.

Джабаль уже дожидался их в гостиной. Увидев на супруге детское украшение, он тихо улыбнулся и вышел из комнаты. Наложники с интересом посмотрели вслед повелителю, но промолчали. Завтракали в тишине. К тому времени, когда омеги заканчивали трапезу, в гостиную вошел эмир с «осьмушкой» в руках. Он поставил ее на пустой столик перед Абалем, и судя по тому, как тот скрипнул, «осьмушка» была полная.

- Это тебе на первое время, - пояснил эмир. - Надеюсь, тебе понравится.

Айдан незаметно толкнул правнука ногой, чтобы тот не забывал о приличиях. Омежка недовольно раздул ноздри, но благовоспитанность все же взяла верх над характером. Серенити попытался улыбнуться.

- Благодарю.

После очередного тычка под столом, Серенити открыл крышку и увидел множество свернутых рулончиков и мешочков. Тяжело вздохнув, он начал доставать драгоценности. В мешочках были серьги, кольца и диадемы. А вот браслеты были упакованы в бархатные платки, которые сматывали в рулончик, чтобы не поцарапать золото камнями. Точно также были упакованы и колье. Серенити разворачивал платки и вытряхивал мешочки. Там были украшения на любой вкус, с разными камнями всевозможной огранки. Но, похоже, ничто не радовало супруга. Серенити каждый раз морщился, когда очередное украшение ложилось ему на раскрытую ладонь.

Джабаль смотрел на все это с легкой паникой, он был уверен, что Абаль засияет от подобного подарка, но тот смотрел на все украшения, как на засохшие финики. Айдан подумал, что было бы неплохо объяснить эмиру, что Серенити вырос не в гареме, и его оми сам надевал украшения только строго по праздникам, и то после настойчивых напоминаний верного Азиза. Серенити не был приучен к украшениям и носил жемчуг скорее, чтобы досадить оми, чем по собственному желанию. Он выпрашивал украшения у отца и брата не ради самих украшений, а чтобы доказать себе и окружающим, что его желания выполняются беспрекословно. А потом, естественно, носил их, как доказательство своего могущества над альфами, а украшения как таковые его совсем не интересовали.

- Не нравится? - растерялся эмир.

- Спасибо, они красивые, - вежливо ответил омежка и недовольно поджал губы.

- Что бы ты хотел? - решил уточнить расстроенный муж. - Может тебе что-то в сокровищнице понравилось? Только скажи!

Серенити, увидев, как расстроился эмир, несколько приободрился и стал напряженно вспоминать, что же там такое лежало, чтобы ему точно не подарили. Но, к сожалению, в тот раз он совсем не присматривался к украшениям, от посещения сокровищницы у него в памяти осталось только то, что всего было очень много. Вдруг омежка засиял, ему