Верхняя земля для дроу - Людмила Вовченко Страница 23

Гостей ждали.

Первой на горизонте показалась пара теней — высокая фигура в длинном плаще песочного цвета и её спутник-носильщик. Когда они приблизились, я поняла, что спутник — человек её дома: изящный, но с крепкими плечами, в ошейнике, который в Подземье означал «прислуга, а не трофей». И да, это была Иллена — моя… свекровь, если применять земную терминологию. Высокая, с серебристой кожей, в глазах — стальной прищур, от которого самые самоуверенные леди начинали подбирать слова.

— Лана, — сказала она, даже не кивнув. — Я вижу, ты выбрала себе место.

— Оно само выбрало нас, — ответила я, нарочно расслабленно облокотившись на перила. — Даг, поприветствуй гостью.

Дом мурлыкнул, ветви качнулись, из кроны сорвался лепесток и мягко опустился Иллене на плечо. Она взяла его пальцами — и в уголках губ мелькнуло что-то похожее на улыбку.

Мы прошли в дом. Я наблюдала, как она взглядом отмечает каждую мелочь: расположение кристаллов, чистоту пола, свежесть воды в кувшине, даже то, как мои мужчины двигаются — свободно, но с готовностью в любой момент встать между мной и посторонними.

— Каэль, — сказала она, и в её голосе впервые прозвучало тепло. — Ты окреп.

— Здесь хороший воздух, — спокойно ответил он.

На веранде уже был накрыт стол: свежие лепёшки, ягоды из леса, настой из трав, которые я с утра собирала сама. Феликус, этот крылатый кот с характером кулинарного критика, устроился на перилах и внимательно следил, чтобы подача была идеальной.

— Ты слишком быстро стала самостоятельной, — заметила Иллена, наливая себе настой. — Для тех, кто хотел бы видеть тебя зависимой, это раздражающе. Особенно для Сарайн.

Я чуть двинула плечом, как будто стряхивая чужое имя с кожи.

— Пусть раздражается, — сказала я. — Может, это полезно для её кровообращения.

Риан сдержал смешок, прикрывшись кружкой. Иллена это заметила — и, кажется, оценила, что мужчины рядом со мной позволяют себе такие мелочи. Для матриархата — почти революция.

— Я привезла тебе кое-что, — сказала она и извлекла из сумки свёрток. — Семена Дага.

Я замерла. То, что у нас росло как дом, можно было вырастить и как хранилище, и как мастерскую. Эти семена стоили состояния.

— Считай это инвестицией, — продолжила Иллена. — Я вижу, ты намерена остаться здесь надолго. Значит, тебе нужно укрепляться.

— А вы… — я чуть прищурилась, — вы ведь тоже хотите, чтобы кто-то из достойных дроу оказался наверху, да?

Она улыбнулась так, что стало ясно — в яблочко.

— Здесь могут расти только те корни, что тянутся к свету, — сказала она. — И ты одна из них. Но тени будут пытаться тебя подрезать.

Мы пили настой и говорили о делах. Иллена рассказала, что Совет обсуждает новые ограничения на выходы на Верхнюю землю. Я слушала и чувствовала, как у меня под лопатками начинает шевелиться упрямство. Ограничения? Да я только начала дышать этим воздухом.

В какой-то момент Каэль тихо склонился ко мне и шепнул:

— Твоя мать говорит как стратег. Но смотрит на тебя как на дочь.

Я усмехнулась.

— Значит, есть шанс, что мы с ней не перегрыземся.

* * *

Там, где корни тянутся к свету

После трапезы Иллена, к моему удивлению, задержалась. Обычно дроу не любят долго сидеть на одном месте на Верхней земле — слишком много света, слишком мало контроля. Но она вела себя так, словно дом ей… нравится. Даже погладила перила, когда Даг, довольный вниманием, пропел в древесных прожилках короткий, тёплый аккорд.

— Он к тебе привязан, — заметила она. — Это редко. Обычно Даги признают только тех, кто посадил их семя.

— Возможно, у него хорошее чувство вкуса, — пожала я плечами.

— Или — наглости, — тихо поддакнул Ардан, и мы едва не синхронно рассмеялись.

Смех смягчил обстановку. Иллена, кажется, решила, что пора посмотреть окрестности, и мы вышли к озеру.

Верхняя земля вела себя как щедрая хозяйка: на воде скользили фиолетовые зеркальные карпы, над травой парили крылатые зайцы с перламутровыми ушами, а у берега, вытянув длинную шею, стояло существо, похожее на смесь цапли и единорога. Оно глянуло на нас одним золотистым глазом и неторопливо шагнуло в воду, оставив за собой рябь, похожую на кольца от кидания камешков.

— И они не боятся людей? — удивилась я.

— Они боятся тех, кто боится их, — пояснил Риан. — Если держать равновесие, они примут.

— А если не держать? — уточнила я.

— Тогда утащат в глубину и вернут только к весне, — невозмутимо сказал он, и я не сразу поняла, шутит он или нет.

Иллена слушала нас с выражением лица «я, возможно, зря пришла пешком, надо было взять летающего зверя». Но, к моему удивлению, она вдруг присела у кромки воды и протянула ладонь. Крылатый заяц, настороженно поводя ушами, подошёл и ткнулся ей в пальцы. Её глаза смягчились — редкая, почти интимная сцена.

— Верхняя земля странная, — сказала она тихо. — Здесь нельзя командовать, можно только договариваться.

— И это вас не пугает? — спросила я.

— Пугает. Но ещё — привлекает, — ответила она, и я впервые почувствовала, что, возможно, в этой женщине больше союзника, чем врага.

* * *

Возвращаясь к дому, мы заметили, что Сфинкс стоит на краю поляны и пристально смотрит в сторону леса.

— Что там? — спросила я.

— Две метки, — ответил он без обиняков. — Старые. Их оставили ещё до того, как ты посадила Даг. Но кто-то обновил одну прошлой ночью.

Мы с Рианом переглянулись. Иллена не стала делать вид, что не слышала.

— Сарайн, — произнесла она с такой уверенностью, будто видела, как та своими руками вырезала символ. — И если метки старые, значит, она давно присматривалась к этому месту. Ты просто оказалась быстрее.

Я почувствовала лёгкий холод в груди. Не потому, что боялась — а потому, что вдруг поняла: всё, что мы строим, кто-то уже считал своим.

— Значит, нужно укрепляться, — сказала я. — Не только стенами, но и союзами.

— И ты рассчитываешь на меня? — уточнила Иллена.

— На вас и на всех, кто понимает, что