Судьба королевского наследника - Амо Джонс Страница 22

Я чувствую на себе взгляды Ледженда и Сина, но стараюсь не обращать на них внимания. Ледженд, в частности, этот ублюдок, не может дождаться, когда я уйду, чтобы он мог использовать все мое дерьмо. Даже при том, что у него есть свое, и может быть свое из всего, что есть у меня, он все равно получает больше радости, используя то, что ему не принадлежит.

— Что ты думаешь? — спрашивает моя мать.

Стол медленно тает и превращается из жидкого золота в твердое, с замысловатой резьбой по основанию. Они рассказывают историю, такую же неубедительную, как та, что происходит прямо сейчас между матерью и Магдаленой. Магдалена — лидер Магов, представляющая их в целом как часть Министерства. Чертовски раздражает эго размером с драконье дерьмо.

— Я думаю, что вы оба подписали контракт, в котором говорится, что мальчики, прошу прощения, Лорды, будут посещать Университет Рата как положено, как и все одаренные после окончания средней школы. Это позволяет нашему виду существовать среди людей и учит наш вид видеть в Бездарных нечто иное, чем, ну, домашних животных. Помимо этого, Лордов всю свою жизнь окружали стигийцы. Им нужно будет научиться, по крайней мере, терпимо относиться и к аргентам, особенно если они намерены заполучить корону. Я хочу знать, кто хотел, чтобы все это стало демократией.

— Они не смогут существовать среди многих из них, — отвечает моя мать с той развязностью, которой может обладать только она.

— Ну, это просто неправда, и мы с тобой оба это знаем, — шепчет Магдалена с бокалом вина в руке. Розовая жидкость кружится внутри него с блеском, таким же бледным, как ее выкрашенные в белый цвет ногти, постукивающие по бокалу.

Белые ногти, белое платье, белая гребаная подводка для глаз, подведенная вдоль век — у этих ненавистников темной магии она всегда белая. Так отчаянно пытаются причислить себя к чистым, как будто это поможет им попасть туда, куда, по их мнению, они попадут после смерти.

Что забавно, так это то, что ложь и интриги исходят не от стигийцев. Они исходят от других. Мы, темные из нашего рода, такие, какие мы есть, и нас не волнует, что другие говорят по этому поводу. Они? Пш, они прячутся внутри себя, преуменьшают свои достоинства и приукрашивают, чтобы не играть на твоих чувствах.

Такой жалкий образ мышления Бездарных.

— Могу ли я что-нибудь сказать? — Я подаю голос со своей стороны стола. Весь вечер я наблюдал, как они ходят по лезвию ножа туда-сюда. Син и Ледженд оба ушли от разговора, Ледженд играет с Магом. К счастью, не с тем, кто сейчас за моим столом. Не то чтобы Магдалена не привлекательна. Все маги такие. Они способны накладывать заклятия, которые одновременно замораживают их старение и придают им желаемый вид. Это весело, пока Маг не оседлает твой член, а заклятие не иссякнет, и ты не обнаружишь, что был по самые яйца в Дженис с соседней улицы. Гребаный обман.

Магдалена переводит свой пристальный взгляд сирены на меня. Ее кожа блестит тем сильнее, чем злее она становится, и мне приходится проглотить волшебные шутки. Она также могла бы превратить меня в Дженис с соседней улицы, и хотя лично для меня в этом не было бы ничего плохого, я знаю, что моя мать превратила бы ее задницу в пыль. Что спровоцировало бы скорее Вторую войну.

Последнее все еще жжет мне мозг, поэтому я бы избегал этого дерьма любой ценой.

— Говори, — тон Магдалены пробирает меня до костей.

Моя мама спокойно ставит свой бокал на стол, и я знаю, что она мысленно повторяет королевский указ, чтобы удержаться от того, чтобы вонзить зубы в шею этой женщины. Если бы она была кем угодно, кроме одного из четырех членов Министерства, она бы даже не колебалась. Разговор был бы уже окончен.

Мой рот кривится в ухмылке.

— Ну, я просто думаю, что это не имеет значения, потому что мы все знаем, что Крид будет первым, кто спарится и раскроет свой Дух, так к чему вся эта суета из-за меня? Достаточно того, что я не хочу идти, почему ты дразнишь меня?

— Сын… — Отец проплывает через дверной проем, прежде чем раствориться в воздухе. Зал заседаний в стигийском королевстве Рата — это передвижное помещение, которое перемещается по континенту, где бы они ни находились. Будь то здесь, в Стигии или у Аргентов.

— Что? — Я пожимаю плечами. — Это правда.

— Спаривание не имеет ничего общего с возрастом, — утверждает Магдалена. — Некоторые живут всю свою жизнь, так и не найдя хранителя своей души. — Ее взгляд слишком долго задерживается на моих отце и матери.

— Такие ободряющие слова, Маг. — Мой отец пригвоздил ее взглядом, прежде чем переводит его на меня. — Но она права. Ты знаешь это, сынок. Возраст не имеет никакого отношения к процессу спаривания, а даже если бы и имел, Крид всего на год старше тебя. Скорее всего, вы спаритесь примерно в одно и то же время, Син и Ледженд тоже.

— Да, и моему сыну столько же лет, сколько вам…

— Я хорошо знаю, кто твой сын, — оборвал я ее. — Не то чтобы меня это волновало.

Чего стоит для меня этот опрятный придурок, который ведет себя как человек и происходит от светлой магии? Ни хрена себе, но мне не интересно говорить о ее драгоценной киске сына-хоккеиста Зика, так что я возвращаю нас в нужное русло.

— Я не хочу спариваться. Крид тоже.

Бокал Магдалены почти выскальзывает у нее из рук, в ее взгляде ужас, когда она смотрит на меня.

— Богохульство, Деверо. Мы созданы без части самих себя с целью найти то, что делает нас цельными. Это путь нашего рода, как Светлого, так и Темного.

— Ты должно быть была рада это услышать. — Моя ухмылка становится еще шире. — Мы все знаем, что последнее, чего хотите вы и ваши последователи маленького света, — это больше Деверо. Между моими тремя братьями и мной, подумайте обо всех маленьких монстрах, которые бегали бы вокруг, сея хаос в мире, который вы пытаетесь разрушить.

— Найт, — хихикает мой отец, но даже Маг не может притвориться, что не уловила юмора в тоне мужчины. Это настолько, блядь, очевидно.

Магдалена с каждой секундой расстраивается все больше, ее кожа сейчас почти светится, вероятно, при мысли о буме в родословной Деверо, которому, возможно, суждено произойти, хотя она и не признается в этом. Если бы Крид был здесь, он бы знал, что