Имя Кати - Павел Николаевич Губарев Страница 21

— Я мало что про тебя знаю, но много чувствую. И давно.

— Аж целых два дня? Это давно.

— Нет. Мы в первый раз встретились год назад в магазине. Ты держала в руках губную помаду, наверное, только что купленную, разглядывала её и врезалась в меня. Испачкала мне плечо помадой. Выругалась — тихо, под нос. Не извинилась, но стёрла помаду ладонью.

— Да? А-а-а… Это был ты?

— Да. И когда я почувствовал твои пальцы… это мягкое прикосновение… я всё понял.

— Что именно? Мы тогда с тобой даже словом не обменялись.

— Что ещё тебя встречу. Что приглашу на свидание. Что ты придёшь. Что мы сядем в углу в кафе «Эльза» и твой берёт будет хорошо смотреться рядом с репродукцией Кунинга. Так и вышло. Мы уже встретились, я тебя пригласил…

— Держите себя в руках, Лев. Я ещё не согласилась… Погоди. «Эльза»? Это же дорогое место.

— Я копил всё это время.

— Специально копил? На ресторан? Ради меня?

Лёва кивнул.

— Ну знаешь… мне пора, — Катя поднялась. — Извини, что испачкала помадой и заставила переживать. Но вообще не надо стоять как столб на проходе. Точнее, как дерево.

Лёва посмотрел на неё спокойно и улыбнулся. И это была не смущённая улыбка человека, которого только что поддели. Это была спокойная улыбка человека, знающего, что всё идёт своим чередом, и ты тоже в этом участвуешь, и этот человек тебе рад.

Катю это немного напугало. Она не подала виду и ушла не прощаясь.

Теория подталкивания

— У программистов есть приём, — сказал Джо. — Когда они не могут решить проблему, они берут резиновую уточку — ну знаешь, такую жёлтую, с которой дети купаются, — ставят на стол и начинают ей объяснять проблему. Как правило, в процессе рассказа приходит решение. Так вот…

Джо деликатно вёл Катю к центру большой комнаты Приюта, придерживая её за локоток двумя пальцами. Это был второй день Кати в Приюте, и к ней всё подходили и подходили ребята, рассказывая каждый о своём.

— Ты не против выступить в роли резиновой уточки?

Катя рассмеялась.

— Да запросто. Мне слушать и кивать? — спросила она.

Кто-то громко цыкнул.

— Джо! Что за хамство? — это был голос Сандры. — Катерина здесь как девушка, а не как уточка.

— О… прошу меня извинить, — сказал Джо бархатным голосом. — Уважаемая Катерина, не задел ли я ваши чувства?

— О нет! — сказала Катя. — Ни в коем случае.

— Прекрасная Сандра, смею вас заверить, ваши опасения оказались беспочвенными.

Сандра откинула прядь волос и смерила Джо взглядом.

— Катерина, не позволяй ему собой помыкать, — сказала она, продолжая смотреть на Джо, а не на Катю. — Этот хитрец всем говорит, что среди нас нет лидеров, а сам набивается в лидеры.

Сандра чуточку странно произнесла звук «с» в слове среди. Наверное, она чуточку шепелявила, но не исправляла этот дефект — так её голос звучал чуточку смешно и очаровательно.

— Катерина, не слушай Сандру, — сказал Джо. — Это опасная женщина. С внешностью Афродиты и мармеладным голосом. Вещающая о равенстве, она уже взялась строить жёсткую иерархию в женской части коллектива. Сама она — «королева улья». Галя и Оля у неё помощницы. Остальные… о, участи остальных я не завидую. Они либо встроятся в стаю, либо будут уничтожены с коварством, на которое способны только те, кто красит губы и смотрится в пудреницы.

Сандра прищурилась и сложила губы в трубочку, но внезапно улыбнулась сладкой улыбкой:

— Джо, ты прекрасен. Всегда говоришь то, что думаешь. К счастью, то, что ты думаешь, так же далеко от реальности, как Москва от Голливуда.

— Сандра хочет сказать, — пояснил Джо, — что я смотрю слишком много кино.

— Сандра хочет сказать, — сказала Сандра, — что ты смотришь на мир глазами голливудских сценаристов.

Она повернулась к Кате и добавила:

— Не слушай его, Катюша. Приходи потом к нам рисовать карты.

— Карты? — удивилась Катя.

— Игральные, — сказал Джо, уводя Катю. — Тройку, семёрку и туз. Но не смей позировать для дамы пик. Эта роль занята Сандрой. А кто грозит Сандре — тех бросают на съедение микророботам для пилинга кожи. Знаешь эту дрянь, которая съедает с лица ороговевшие клетки? Так вот, с них можно снять заводские ограничения мощности, и они… а впрочем, ладно.

Он подвёл Катю к бильярдному столу.

— Готова слушать?

— Кря-кря! — сказала Катя.

— Молодец. Тебе знакома теория подталкивания?

Катя помотала головой. Джо сказал:

— Крис, отойди, пожалуйста, будь любезен.

Молодой человек, сидевший на бильярдном столе с планшетом, молча соскочил и ушёл в угол. Катя подумала, что Сандра, пожалуй, в чём-то права. Джо взял бильярдный шар и тихонечко пустил его по столу. Шар докатился до пары других, стукнул их едва слышно — и оба шара по очереди лениво упали в лузу.

— Вот что происходит в голове человека, который приходит в туалет, расстёгивает штаны и видит на стенке писсуара нарисованную муху. Ну, ты наверняка видела такое неоднократно.

— Нет, — сказала Катя, — не видела.

Джо удивлённо повернулся в её сторону, как будто услышал шум, и посмотрел сквозь Катю. Она уже привыкла к его странному взгляду, поэтому не смутилась.

— Ах да, извини, — сказал Джо. — Так вот, что я хочу сказать: человек… мужчина… который видит муху на стенке, будет целить в муху, а не мимо писсуара. Его как бы подталкивают к правильному поведению. Руководят, но не напрямую. Интересно, так?

— Так, — вежливо сказала Катя.

— Я, конечно, выбрал не самый грандиозный пример. Зато очень наглядный. Менее наглядно, но куда более впечатляюще выглядит форма, которую заполняют потенциальные доноры органов. Пара вопросов в начале формы заставляет человека задуматься и поставить нужную галочку. Казалось бы — мелочь, но люди действительно начинают чаще завещать органы. Другой пример: люди охотнее заказывают те блюда, которые в меню стоят на первой и последней позиции. Разумно ставить туда наименее калорийные блюда.

— Или самые дорогие! — сказал голос сверху.

Катя подняла голову: под потолком большой комнаты была дверь, ведущая из комнаты на третьем этаже здания. К ней вела лестница. Возле двери, опираясь локтями на парапет, стояла девушка с крашенными