Катерина или испанская роза для демона - Анна Чайка Страница 20

Я шла, а вампир отступал. А вокруг стояла оглушительная тишина.

— Думаешь, мы только и делаем, что мечтаем стать инкубатором для ваших детей. Пожизненными любовницами! Вашими игрушками. Какой бы красивой не была обвертка, суть от этого совсем не меняется. Думаешь, моя мама была такой дурой, что не понимала всего этого? Она прекрасно знала, что стоит только ей сказать, своих старших детей она больше не увидит. Ведь вы же собственники хреновы! Или думаешь, она не понимала что делала, когда восемнадцать лет скрывала  меня от моего папашки? Она прекрасно знала, что в будущем я стану такой же разменной монетой.

Ладони что-то жгло, я взяла и  просто стряхнула их. И в вампира полетели два огненных шара.

— Катерина!  Успокойся, пожалуйста! — попытался вразумить меня Берн старший. — Он ничего этого не имел в виду!

— Что здесь происходит! — раздался у дверей такой родной  голос ректора.

Но увидев меня, он тотчас поменял свою ипостась и по столовой пронесся рык демона.

— Кто посмел обидеть мою пару!

Глава 9

Увидев неподдельную тревогу на лице своего такого уже родного демона, я начала успокаиваться.

И что это, вообще, со мной было? Неужели слова этого недоумка подействовали на меня так, что я сумела разбудить свои огонь?  До этого в нашей семье это смог только мой братик — Яр.

А я сильна! Обвела взглядом собравшихся в столовой.

Прасковья с театральным спокойствием рассматривала свои ногти, а вот остальные тряслись как листья на осине. И непонятно, кого  они опасались больше: ректора — демон в боевой ипостаси, или меня — не совсем адекватную ведьму. Тоже мне куски тестостерона!

А вот я ректора не боялась ни капельки. Даже когда он рычал на меня и брызгал слюной, у меня была нерациональная внутренняя убежденность, что с ним мне ничего не грозит.

— Никто меня не обижал! —  подошла я к демону и прижалась щекой к его груди. Под щекой была такая шикарная броня. Провела осторожно по этой словно обтянутой вельветом пластине.

Его боевые доспехи были шикарные! Черные, на вид словно бархатные. Но я знала, что на самом деле они сильнее стали и тверже алмазов. Их пробить мог только специальный заговоренный клинок из адамантия. У меня в коллекции, кстати, был такой.

Но сейчас я с восхищением смотрела, как мой огонь ластиться к демону, совсем не обжигая. А демон стоит и с обожанием во взгляде  смотрит, как огонь льнет к нему, словно котенок в надежде на ласку. А потом он поднял свою руку, и теперь уже я зачарованно смотрела, как на его ладони тоже возникает огонь. Но если мой был синим, то его красным с синими всполохами. Я протянула свою руку к его руке и два огонька начали свой завораживающий танец.

— Истинная! Истинная! — пронесся вздох по столовой.

— Моя! — снова рыкнуло это безобразие. Затем уткнулось носом мне в макушку, с шумом вдыхая запах моих волос. — Что же разозлило тебя так, что аж огонь вырвался? — спросил меня ректор, приняв наконец человеческую форму.

— Берн мою маму оскорбил. — словно маленькая пожаловалась.  — А я не могу стерпеть, когда оскорбляют моих родных.

— Андерс Берн, вы, кажется, прекрасно осведомлены, что Дарья Морозова истинная пара Максима Павловича Богдановского.

— Я то осведомлен, а вот мой племянник, кажется, не совсем. — вставая со своего места, сказал Андерс. — Но я прошу простить моего не очень умного родственника, который не совсем понимает, что в некоторых странах ведьмы вполне могут и сами за себя постоять. И позвольте, вас поздравить, Роман Дмитриевич! И вас Катенька, тоже. И может, вы все же смягчитесь, и примите извинения моего бедного племянника?

— Не такой уж он бедный! — сказала я, бросив взгляд на Берна-младшего

На «бедного Зигварда»  смотреть было тошно. Он сначала посерел, потом позеленел.

— Да, уж точно, давай извиняйся Зигвард. — поддержали Бернса оборотни. — А то по коридорам ходить не сможешь.

— Прошу меня простить, — заплетающим от страха языком промямлил Берн — младший.

— Ну, уж нет, прощу только после спарринга! — ответила я. — Так что через два часа жду в зале!

— Ты уверена, Катерина? — спросил меня Роман.

— Да! —  ответила я. — Более чем!

Нужно же мне пар выпустить. Да и за всех ведьм обидно!

Через два часа в тренировочном зале были все, кто находился в столовой. За исключением Прасковьи. Которая сказав, что терпеть не может поединки, все же пожелала мне удачи.

Так как право выбора оружия было у меня, я выбрала рапиру. Этим видом я владела лучше всего. К тому же у меня с собой, был хороший образец из мифрила. Легкого, достаточно прочного, но в то же время пластичного металла. С хорошо сбалансированной гардой и рукоятью. Мне ее  Хуши –сан подарил.

Зигвард с сомнением посмотрел на мою рапиру, когда я вошла. Но ничего не сказав, выбрал себе довольно хороший образец, из находящихся в зале.  Нашими адъютантами стали Богдановский и Берн-старший. Судьей выбрали Николая, как лучшего в фехтовании. Не подумала бы, глядя на его габариты. Если бы мне сказали выбрать из этих особей лучшего фехтовальщика, больше всех соответствовал бы Джамиль. Но, им виднее, они же вместе учатся. Да и Роман не возражал, а ему я доверяла.

Николай сразу предупредил, что магией пользоваться запрещено. Но, наверное, для большей страховки над  боевой дорожкой пустили купол, поглощающий магию. Так что если даже захочешь, не сможешь. Чистое мастерство  фехтования!

Что ж это даже лучше! Я вообще не знала, какой магией владеет этот вампир. Но одно то, что он здесь учится, говорило о том, что магия в его крови все же есть.

Сразу после сигнала вампир пошел в атаку. Ну, может с кем другим это бы и сработало. Но… Знаете, я всегда занималась  с учителями мужчинами. И почему-то у всех мужчин пренебрежительное отношение к фехтовальщице-женщине. Просто шовинизм в открытом виде. Они или начинают бой с неким таким пренебрежением, или, вот как сейчас Зигвард, сразу спускают всех своих собак. Наверное, полагая, что я сейчас выброшу рапиру и, заливаясь горючими слезами, убегу.

Ага, счаз!...

Отбиваясь от очередной его атаки, воспользовалась явным