Отшельница. Искра короля - Марина Эльденберт Страница 2

— Вы как сюда приехали, ни дня не было, чтобы вы в обмороки не падали. Потом стали кушать меньше, потом мерзнуть начали посреди лета в прошлом году. Этой зимой перестали на прогулки ходить, спали все время, вам все хуже и хуже становилось.

Не стало.

— Сколько я здесь? — уточнила я. Меня трясло в ознобе, несмотря на то, что из распахнутых настежь окон врывались ароматы — судя по всему, весеннего цветения, и тепло. Это было единственное, что придавало жизни этому погосту. Запах от постели стоял такой, словно я обделалась. Может и обделалась, кстати? Заглянув под одеяло, я поняла, что нет, это просто запах немытого тела.

Служанка посмотрела на меня с сомнением:

— У вас память не нарушалась раньше.

— Раньше не нарушалась, сейчас нарушилась, — отрезала я. Прекрасно понимая, что в шпионские игры без таких исходных данных играть не получится, а играть придется, чтобы выжить. — Я почти ничего не помню. Из того, что было до.

Девушка сочувственно закивала, я же задала следующий вопрос:

— Искра. Что это?

— Ох, совсем плохо… — забормотала было она, но под моим взглядом осеклась. — Это частичка драконьего огня, которые драконы помещают в избранных, чтобы те могли принять силу их пламени и родить наследника…

Она говорила и дальше, но перед глазами все поплыло, и я остановила ее взмахом руки. Потом буду выяснять все остальное, сейчас все равно ничего не запомню. Сознание то спутанное, то проясняется. Так дело не пойдет.

— Приготовь мне ванну, — сказала я. — И, пока я буду мыться, смени здесь белье и открой дверь. Пусть комната проветрится.

Будучи доктором я понимала, что больные люди чаще всего пахнут не очень приятно, но встречать доктора в таком виде сама точно не могла. Я лучше десять раз упаду по дороге в ванную, чем позволю кому-то еще это унюхать.

— Да, вот еще. Нарвешь цветов, поставишь здесь. Чтобы аромат шел.

Служанка кивала, кивала, куда-то убежала, и я провалилась в забытье. Очнулась от того, что она трясла меня за плечо, минут десять мы шли в ванную, которая оказалась не в комнате, а в конце коридора. Девушка стыдливо отвернулась, когда я стянула длинную, до пят, белую сорочку и погрузилась в едва теплую воду. Или воспаленному сознанию так показалось? Не лучший, конечно, вариант — купаться с температурой, но как есть.

— Я белье поменяю и вернусь, посидите тут без меня?

— Посижу, — ответила я.

И это было самой большой ошибкой. Я закрыла глаза, вцепившись в бортики ванной, а открыла от того, что кто-то большой и сильный рывком выдернул меня из воды. Закашлявшись, я совершенно неромантично обрызгала своего спасителя. А когда, невольно вцепившись в его плечи, распахнула глаза, увидела высокого темноволосого мужчину в черном. Он держал меня за плечи, крылья хищного носа дрожали, темные глаза сверкали отвращением.

Он смотрел на меня как на отребье.

2

— Жива, — не сказал, выплюнул он мне в лицо с сожалением и разжал руки. Я плюхнулась обратно в ванную с изяществом тюленя, бедро прострелило болью, но кости вроде остались целы. Зато я окончательно замочила незнакомца, и это была даже не метафора: от воды его темная одежда в некоторых местах стала еще темнее.

Если бы перед этим мужчина не тряс меня как куклу, возможно, я бы соображала лучше. А так уставилась на него во все глаза. Огромный. Незнакомец, что бесцеремонно вытаскивал меня из ванной, будто имел полное право, и смотрел как на грязь под ногами, был огромным и злым. Такие могут сломать шею одной левой. Или правой, в зависимости от того, правша он или левша. Но лицо непростое, нос с горбинкой, большие глубоко посаженные глаза, тонкие губы и гладко выбритый квадратный подбородок, густые, ниже плеч волосы. Как бы сказала моя бабушка: порода. Такому надо в кино сниматься, злодеев играть в самый раз!

О чем я вообще думаю? Надо думать, что это за странное место, в котором никто не радуется выжившему? Или дело в той, в тело которой я запрыгнула?

— Вас расстроил этот факт? — поинтересовалась я. Я не знала, что сделала моя предшественница, но уже успело надоесть, что все сильно расстраиваются, когда видят меня живой. Как любит говорить моя дочь, у меня начинало от этого подгорать.

— Расстроило? — переспросил мужчина. — Я разочарован в тебе, Оливия. Снова. Решила изобразить умирающую, только чтобы я отпустил к тебе Тимоти?

Я хотела ответить ему, что понятия не имею, кто такой Тимоти, но в этот момент незнакомец тоже заметил, что он мокрый, и резко повел ладонью. У меня слова застряли в горле, когда капельки воды взмыли в воздух и осыпались дождем, а пятна с одежды исчезли. Я подавилась ответом, потому что мужчина даже не заострил на этом внимание. А вот я шарахнулась в сторону, если бы могла сейчас бегать, наверное, побежала бы.

Мама! Это что за повелитель водички?

— Что? — рыкнул этот укротитель стихии. — Нечего мне сказать?

— Я ничего не помню, — повторила я версию, которую рассказала служанке. Или кем она здесь приходится?

— Действительно не помнишь? — Повелитель изогнул бровь, а в темном взгляде заискрило от сарказма.

Я покачала головой, и он хмыкнул.

— Удобно. Значит, больше не будешь донимать меня своими просьбами. Ты исполнила свою роль, Оливия. Я заплатил тебе сполна. Мы в расчете.

С этими словами мужчина покинул комнату так же быстро и внезапно, как и появился. А я поняла, что рядом с ним меня не колотило от температуры, но, стоило ему уйти, слабость и озноб вернулись, растеклись по телу.

— Кто это был? — поинтересовалась я у вернувшейся через несколько минут служанки, и она всплеснула руками, едва не заплакав. Очевидно, в очередной раз убедилась в том, что я психически неполноценная.

— Это наш король, его величество Стефан.

Король Стефан?! Хорошо хоть не Наполеон! Может, мне действительно место в дурке?

— И что он здесь забыл? — спросила я скорее для себя, чем для девушки, но она ответила.

— Он от Карлы, наверное, узнал, что вы были при смерти. Был неподалеку, вот и прилетел.

Прилетел? Надеюсь, не буквально.

— Почему?

— Так вы его супруга. Точнее,