Невидимый муж - Анна Снегова Страница 2

И нет даже бабушки Лоримель, чтобы выплакать горе ей в колени.

Это она приняла девчонку-подкидыша, когда никто больше не захотел. У них с мужем не было детей, поэтому в деревне они считались почти изгоями. Жили на самом краю, в домике на отшибе с прохудившейся крышей, с которой вечно капала вода во время дождя. Мы подставляли вёдра. Латали её снова, она снова протекала. Но у дедушки Жиона не было сил её перестилать. А я не знала, как.

И вот в начале этой зимы они слегли, а потом и умерли оба от горячки.

Слухи о том, что я проклята, переросли в уверенность. Теперь я сомневалась даже, что меня вообще пустят на праздник.

Хотя, есть ли смысл на него ходить?

Я вскочила. В груди жгло огнём.

Сжала в кулаке крохотный чёрный камушек-талисман, который носила на кожаном шнурке. Обычно прикосновение к нему дарило немного утешения.

Но не в этот раз.

Мне захотелось бежать.

Куда-нибудь! Не важно, куда.

Далеко бы я всё равно не ушла. Вокруг Долины, сколько хватает глаз, безлюдные пустоши. Дальше, на юг, простираются дикие горы Таарна, где живёт чужой и страшный народ. Среди них, говорят, попадаются даже настоящие волшебники. Ещё дальше к югу, я слышала, есть другие какие-то страны. Но это для меня было чем-то вроде мифических горных троллей. То есть, чьи-то выдумки.

Потому что Мёртвое поле вокруг Долины не перейти никогда и никому, не стоит даже и пытаться. Наверное, все эти рассказы о других странах придуманы сказочниками. Наверное, во всём мире нет ничего больше, кроме зимы, и снега, и нашей Долины, затерянной на краю света.

Но прямо сейчас я как напуганный зверь в лесном пожаре.

Ноги мчат меня сами.

Что бросила у проруби вещи, которых у меня и так почти нет, да ещё и скалку, и кадушку… понимаю, когда уже оказываюсь очень далеко.

Прочь, прочь…

Здесь, за деревней, сразу становится холоднее.

Как будто небо опускается ниже и тучи приобретают свинцовый цвет.

Мелкий снежок, что сыпал с самого утра, превращается в буйство снежной заверти.

И я бегу и бегу прямо в метель, не чуя под собой ног. Ветер сбивает капюшон зимнего плаща с головы, вплетает инеистые пряди мне в волосы. Снег налипает на ресницы, тает на губах. У меня нет и никогда не было денег на одежду из дорогой кожи или, упаси господи, меха, поэтому тело моё давно стало нечувствительно к морозам.

Но сейчас, когда дикий северный ветер пытается сорвать с меня плащ, цепкими пальцами сдирает его с плеч, я начинаю постепенно чувствовать, как замерзаю.

И думаю… может, и хорошо?

Может, это и есть выход?

Когда слёзы становятся льдинками и срываются с ресниц.

Когда горькая обида покидает онемевшее сердце.

Остаться здесь.

Там, где меня и нашли когда-то.

И раствориться в метели…

Спотыкаюсь. Падаю на колени. Тяжело дышу. Наверное, у меня больше не будет сил встать.

А потом… я чувствую Взгляд.

Тяжёлый, давящий, пристальный.

Оглядываюсь, но никого не вижу. Повсюду одно и тоже – белая заверть, небо мешается с землёю, стонет ветер и бросает пригоршни колкого снега мне прямо в лицо.

- Кто здесь? – выкрикиваю в бурю.

Метель не отвечает мне.

Но ощущение чужого взгляда усиливается.

- Простите. Не хотел вас напугать.

Я вскакиваю. Страх придал сил.

Здесь мужчина, в метели. Странный акцент, никогда не слышала, чтоб так выговаривали слова. Он не здешний! Чужеземец! Значит, законы Долины для него пустой звук. Законы Долины меня сейчас не защитят.

Оглядываюсь, судорожно сцепив плащ на груди.

Но не вижу по-прежнему никого.

Одна лишь метель, хаотичный полёт белых хлопьев. Темнеющие стремительно небеса.

- Покажитесь! – прошу непослушными губами.

Пустота не отзывается.

Но чужой взгляд, который рассматривает меня внимательно и неторопливо, я ощущаю всем телом. Кожей. Мурашками по спине и плечам. По тому, как неожиданно возвращается чувствительность в обледеневшие пальцы.

- Вы совсем замёрзли. Но слишком легко одеты. И плакали. Что-то случилось? – настойчиво спрашивает пустота.

Молодой мужчина. Голос глубокий, бархатный. А ещё… очень спокойный и невозмутимый. Я умею распознавать такие. Так говорят люди, уверенные в своей силе. Люди, которые ничего не боятся. Потому что привыкли, что боятся их.

- Всё хорошо. Я живу рядом. Не беспокойтесь. Ступайте своей дорогой.

- Здесь есть селение? Где оно?

Слишком близко голос.

Я бы сказала, в шаге от меня.

В шаге… передо мной.

Но мой растерянный взгляд по-прежнему ощупывает лишь пустоту. И это пугает до дрожи. Я вся как на ладони. Но сама не могу видеть того, кто говорит.

Магия.

Это же магия!

До меня наконец-то доходит.

- Я задал вопрос, - напоминает властный голос.

Вздрагиваю и спешу ответить. Такие люди не терпят, чтоб им перечили или медлили. Я не хочу навлечь на себя гнев этого чужака.

- Там! – неопределённо машу рукой в сторону деревни. С замиранием сердца жду, что мужчина удовольствуется таким ответом и оставит меня в покое.

- Проводите меня! – велит пустота. Чужак по-прежнему не показывается мне на глаза. Почему он не хочет, чтоб я его увидела? Нравится внушать страх? Или этот чужеземный волшебник слишком уродлив, поэтому скрывает внешность?

- Вижу, что вы колеблетесь. Но вам не стоит меня бояться! Или жителям вашего селения. Всего лишь хочу пополнить припасы. И уточнить, где нахожусь. Я заплачу.

Даже не боится, что его ограбят. Так в открытую заявляет, что у него есть деньги.

Снова убеждаюсь в том, что этот мужчина с вкрадчиво-опасным голосом – из тех, кто абсолютно уверен в собственной силе. Как хищник-одиночка.

На ум приходят рассказы, которые слушала девчонкой, лёжа на печи, от бабушки Лоримель. О том, что водятся далеко в горах Таарна такие огромные коты – в сто раз больше тех кошек, что заводят у нас в деревне амбары охранять. Настолько здоровенные, что могут одним ударом лапы хребет корове переломить. Я, конечно, в такие глупые байки не верила. Но сейчас почему-то вспомнила.

Может, потому что голос у этого чужака был… если бы существовали на свете эти гигантские коты, они были бы именно такие. Спокойная мягкость, показное дружелюбие… в глубине которого скрыта жёсткая сталь. Подобно кошачьей лапе, в которой спрятаны острые когти.

Я бы не хотела узнать, каково быть врагом такого человека.

- Д-да, хорошо! Я вас провожу.

Разворачиваюсь и иду прочь. В ту сторону, откуда пришла. Как мне кажется.